— Напишу, и с мужиками нашими передам, они почитай каждый день в город ездят.
И, набравшись смелости, взял ее руки в свои. Так и стояли, взявшись за руки.
Между тем мать, передавая тюки отцу, несколько ворчливо сказала:
— Ну, что отец, и не проститься теперь с младшеньким, а почитай на целый год уезжает. Есть у него свои провожатые.
На что Егор Никитич философски заметил:
— Невеста-то есть, да не про нашу честь!
Прощаясь, Наталка отважилась чмокнуть Николку в щеку, что получилось у нее не в пример лучше. А потом стояла и махала платком отъезжающей лодке. Николка сидел на веслах и сильно и размашисто греб, а под формой на тренированном теле играли бугорки мышц. И лишь, когда лодка превратилась в маленькую точку, девушка скороговоркой сказала Елене Тимофеевне «До свиданья» и быстренько побежала домой, опасаясь остаться с матерью Николки наедине.
Часть вторая. Город
Второе явление меча
«Я — меч. Прославленный кузнец
Меня любовно закалял.
Огонь Творящий — мой Отец.
А Мать — глубокая Земля».
«Как властвовать клинком веду я речь,
И Вы, прошу Вас, сударь, мне внемлите.
Ведь может носорога меч рассечь,
Иль вырезать узоры на нефрите.
Меч в облаках прокладывает путь,
В дни равноденствий меч — Ковшу опора.
Легко бесовских змеев им проткнуть,
Казнят чинушу им, плута и вора».
«Милая моя Наташенька!
Как меж нами и было уговорено, пересказываю тебе продолжение книги:
«Сайф-кузнец собирался в дорогу. Жестокий покоритель Димашк-эш-Сама Тимур ибн Тарагай, называемый персами Темурленгом, в делах мира оказался вовсе не так жесток, как на поле брани. Кровожадный завоеватель, чьим именем матери пугали непослушных детей, был вполне разумным правителем. Он покровительствовал ремеслу и торговле, установил справедливый суд для подданных. По всем покоренным землям он собирал искусных ремесленников, ученых, градостроителей в родной Самарканд, столицу своей империи. Знаток своего дела мог рассчитывать там на удачную карьеру и щедрые заказы.
Именно это и учитывал Сайф, считая, что сам Аллах указал ему путь — переселиться в Самарканд — заново начать жизнь на новом месте. И полугода не прошло, как отошла в иной мир его Надира. Ничего более его не связывало с Великим городом. Нередко Сайф задавал себе вопрос, а не было ли ошибкой переселение в Дамаск? Он ехал сюда, думая, что познает неведомые ему секреты металлургии, разгадает тайну знаменитого булата. Однако действительность разрушила радужные надежды. Члены кузнечного ахи вовсе не были рады появлению нового конкурента и не спешили делиться с чужеземцем ни секретами кузнечного мастерства, ни местом в корпорации, ни богатой клиентурой. Второе разочарование постигло Сайфа, когда ему все-таки удалось получить место ученика у знаменитого мастера, одного из старейшин здешней ахи. Оказалось, что никакими особыми знаниями обработки металла дамаские кузнецы не обладали. Все кованное ими оружие не несло искры божьей и навыками изготовления булата обладает лишь он один, чужеземец Сайф.
Денег на обратную дорогу не было. Много лет трудился Сайф в учениках у богатого и знаменитого коваля, пока хозяин, не имевший сыновей, не решил поженить своего ученика на дочери. Лишь после того как Сайф стал зятем и наследником футувва перед ним открылись ворота ахи. На ближайшем собрании братства перс Сайф произнес слова обета и стал полноправным ахиликом[8]. Пятнадцать лет прожили с Надирой душа в душу, дочь подарил им Аллах. Алия! И сейчас, глядя на дочку, видел сайф свою Надиру.
— Надо уезжать! — окончательно решил кузнец.
Полуночные раздумья кузнеца прервал стук. Судя по одежде, вошедший был представителем ученого сословия, а по качеству отделки — из знати. Кузнец поклонился ночному посетителю.
— Ты, Сайф-кузнец? — тоном, привыкшим повелевать, справился незнакомец.
— О да, повелитель! — ответил кузнец, не зная как обращаться к визитеру.
Незнакомец произнес:
— Тебе выпала великая честь и удача, кузнец! Темурленг, великий наш господин, идет войной на султана Баязида и пожелал иметь меч, невиданный доныне. Выбор пал на тебя.
— Видит Аллах, я не достоин такой чести! — в ужасе произнес Сайф и припал к ногам Ибн Хальдуна.
— Именно ты выкуешь этот разящий клинок, — продолжил ученый, словно не замечая паники кузнеца. — Ибо ты один в этом городе обладаешь тайной булата и допущен к секретам сокровенных знаний Древних.
Услышав эти слова Сайф изумленно поднял голову и его взгляд наткнулся на кольцо с камнем на пальце Ибн Хальдуна, на котором был выгравирован Знак. Знак Братства Звезды представлял собой два наложенных друг на бруга квадрата. Причем один из них был повёрнутвокруг оси по отношению к другому таким образом, что выходила восьмиконечная звезда. Знак Звезды!
Второй раз в жизни видел Сайф этот знак. Впервые он узнал о существовании тайной секты, члены которой хранят и передают в наследство будущим поколениям крупицы древних знаний, когда его, маленького мальчика, стали обучать искусству кузнечного мастерства. Люди, которых он считал своими родителями, объяснили малышу, что они не настоящие его мама с папой, а члены могущественной организации, которым было поручено воспитать мальчика. Много воды утекло с тех пор, умерли воспитатели Сайфа, безжалостные фанатики истребили всех Несущих Свет в Персии. По молодости он избежал участи побратимов, поэтому Сайф счел, что секты больше нет, и он свободен от обязательств перед этими людьми. Именно тогда кузнец решился сбежать в Дамасск. Сейчас он понял, как ошибался!
Ибо Ибн Хальдун принадлежал к Магистрам тайного ордена. Их звали Братство Звезды, но под разными небесами и в разные времена их знавали под именами асассинов, тамплиеров, катаров, иоаннитов… Их боялись и ненавидели. Они были сильнее королей и богаче империй. Их пытались воевать и мечтали уничтожить цари и султаны, герцоги и короли. Через века они пытались нести искру божью, остатки знаний могущественной цивилизации Древних, модель идеального общества. Они верили, что в стародавние времена на землю упала огромная звезда и принесла неисчислимые бедствия и новые знания. Людей со звезды, которые несли эти знания, звали Несущими Свет, или Древними. Никто из рядовых членов не знал истинной цели тайного общества, знанием обладали лишь Посвященные. Иль Халдун был одним из них.
— Меч нужен будет в исходу другой недели. Звездный металл, который тебе доставят завтра, используешь в качестве сырья. В рукоятку вставишь вот этот алмаз. — Протягивая камень, Хальдун давал указания кратко и четко, он все продумал заранее, — Твоя дочь должна будет присутствовать в кузне все время работы, а на ночь заготовку клади в ее ложе. Клинок должен настроиться на волны ее души, ибо только женщина может вручить меч воину. Лишь тогда зазвучат волшебные струны меча!
Ибн Хальдун собрался было уходить, но остановился, словно что-то вспомнил, обернулся к Сайфу, добавил, уже значительно более теплым и мягким тоном:
8
Ахи — средневековый цех на Ближнем Востоке. Футувва — мастер, ремесленник. Ахилик — член братства, цеха.