Подполковнику очень хотелось посоветовать маленькому сальному адвокатишке засунуть свое мнение о достатке дяди Генри куда подальше, но он сдержался. Лишь бы поскорее все закончилось.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Да, конечно… Пенсионный фонд составляет что-то немногим больше трех четвертей миллиона долларов. Различные вклады и акции дают примерно столько же. И страховой полис, полностью оплаченный, на полмиллиона долларов. Не считая недвижимости — особняк на улице Харт-стрит и прилегающая земля.
Холлидей прекрасно помнил этот дом. Массивное, приземистое здание с фронтоном в стиле королевы Анны, стоящее в тупиковом переулке недалеко от центра города. Дом дяди Генри окружал старый, запущенный сад, а задний двор выходил прямиком к Канадскому ручью, где Джон мальчишкой учился ловить форель на муху.
Бродбент вновь откашлялся.
— Согласно последней воле покойного, все его наследство делится поровну между вами, мистер Холлидей, и вами, мисс Блэксток.
— Кто душеприказчик? — спросил подполковник, вознося в сердце короткую, но горячую молитву, чтобы им не оказался адвокат.
— Вы и мисс Блэксток, — чопорно ответил Бродбент. — В равной мере. С равными правами.
Он ухмыльнулся.
— Вот и хорошо, — прищурился Холлидей. — Значит, в ваших услугах мы больше не нуждаемся. У вас есть ключи от дома?
— Да, но…
— Отдайте их, пожалуйста.
— Но…
Бродбент растерянно посмотрел на Пэгги, будто бы искал поддержки. Но она только очаровательно улыбнулась.
— Ключи, — повторил Холлидей.
Стряпчий открыл ящик стола, порылся в нем и выудил тяжелую связку ключей с бумажной этикеткой. Он звякнул ключами перед подполковником и откинулся на спинку кресла.
Холлидей подхватил связку и встал.
— Если нужно подписать какие-то бумаги, пришлите их на Харт-стрит. Мы там остановимся ненадолго.
— Это ваше общее решение? — Бродбент официальным тоном обратился к Пэгги.
Она поднялась, взяла подполковника под руку, прижалась щекой к его плечу и, хлопая ресницами, томно протянула:
— Все, что говорит вам Док, согласовано со мной и мною одобрено.
На полпути к двери их остановил голос адвоката:
— Подполковник Холлидей…
— Да? — обернулся Джон.
— В записках отца упомянут некий предмет, которым, возможно, владел ваш дядюшка. Экспонат из его коллекции.
— Мой дядя был разносторонним человеком. И у него обширная коллекция. Что именно вас интересует?
— Этот предмет… — Бродбент поморщился. — Этот предмет имеет большое значение для моего отца. — Вы знаете, они были знакомы. Давно. С самого начала войны. Служили в одной части.
— Правда? Я этого не знал.
— Но это так.
— И что же это за предмет? — нахмурился Холлидей. — И почему он имеет такое значение?
— Они нашли его вместе, — пояснил адвокат. — В Баварии. Это в Германии.
— Я знаю, где расположена Бавария, мистер Бродбент.
— Они нашли его в Оберзальцберге. В Берхтесгадене.
— В самом деле? — удивился подполковник.
В Берхтесгадене располагалась загородная резиденция Адольфа Гитлера. Дядя Генри никогда не упоминал, что побывал там. По крайней мере, при Холлидее. Если он не ошибался, Берхтесгаден захватила третья пехотная дивизия.
— Что это за предмет, который вместе нашли ваш отец и мой дядя Генри?
— Меч, подполковник Холлидей. Меч.
— Меч?
— Понятия не имею, — пожал плечами Бродбент. — Я только знаю, что для моего отца этот меч очень важен.
— Важен или ценен?
— Важен.
— Хорошо. Когда я найду его, тотчас же поставлю вас в известность.
— Я буду счастлив купить его за ту сумму, которую вы назначите, подполковник.
— Вряд ли я буду счастлив продать его вам, — жестко ответил Холлидей, покидая контору.
Они вышли на улицу. Летнее солнце светило с почти безоблачного неба.
— Сурово вы с ним! — рассмеялась Пэгги. Впервые со дня похорон дяди Генри.
Холлидей накрыл ее ладонь своей. Мисс Блэксток работала фотожурналисткой, моталась вокруг земного шара и даже удостоилась премии Пулитцера. Последний раз они виделись больше года тому назад, и подполковник искренне жалел, что нынешняя встреча совершилась не по самому радостному поводу.
— Он это заслужил.
— А к чему все эти разговоры о мече? — озадаченно спросила Пэгги.
— Понятия не имею. Зато я точно знаю, что дядя Генри никогда не служил в третьей пехотной дивизии — а ведь именно эти парни брали Берхтесгаден в сорок пятом.