Керриган остановился и бросил последний взгляд на женщину, которая обратила на себя его внимание. Он все еще не мог понять ее притягательности. Хотя, это не имело значения. Время, отведенное ей, стремительно подходило к концу. Даже если те, из Авалона, откажутся от Стола, чего он и добивался, она все равно будет убита.
— Ей суждено стать матерью Мерлина. Одно это было ее смертным приговором.
***
— Что ты имеешь ввиду "она сбежала"?
Гавэйн поежился от вопроса Мерлин. Он взглянул на Агравэйна в поисках передышки, но не получил ее.
— Лорд Честность, — с ехидством произнес Агравэйн, — сообщил ей, что она станет матерью следующего Мерлина, и девушка, запаниковав, сбежала.
Мерлин прижала свою руку ко лбу, словно испытывала сильную головную боль. Высокая и стройная Мерлин была воплощением красоты. Ее длинные, золотистые волосы струились по гибкому телу, облаченному в белое платье с золотой отделкой. Поистине, не было женщины более прекрасной.
Или более сердитой, чем она была сейчас.
Мерлин посмотрела на рыцарей, когда перед ней появилась книга, повисшая в воздухе. Страницы с шелестом начали переворачиваться.
— Посмотрим, правильно ли я всё поняла. — женщина посмотрела вниз и прочитала: — Гавэйн, благородный и достойный рыцарь Артура, защитник Короля. Его умение обращаться с женщинами считается непревзойденным, — она оторвалась от чтения и посмотрела на Гавэйна взглядом, полным горечи. — Это ведь ты, верно?
Гавэйна нервировал ее полный ярости пристальный взгляд. Затем страницы снова перелистнулись и теперь уже мужчина посмотрел в книгу.
— Согласно написанному тут, Мерлин, ты — старый лысый мужчина.
Глаза Мерлин расширились, и книга вспыхнула.
— Ты хочешь умереть?
— Я не могу. Я бессмертен.
Агравэйн резко втянул воздух сквозь зубы.
— Осторожно, брат. Последний человек, разозливший Мерлин, сейчас заперт в клетке, под нашим милым домом.
Это было правдой. Мерлин поклялась, что никогда не простит сэра Томаса Мэлори (прим. — английский писатель, автор «Книги о Короле Артуре и о его доблестных рыцарях Круглого стола») за то, что он рассказал о них.
— Прости, Мерлин, — сказал Гавэйн, пытаясь успокоить всех. — Поверь мне, я злюсь не меньше твоего. Как Керриган узнал, в какой момент следует появиться?
Мерлин вздохнула.
— Его силы значительно возросли за века. Если нам не удастся вскоре остановить его, он станет сильнее меня.
Гавэйн перекинулся с братом обеспокоенным взглядом. Им не нужно было говорить, что произойдет в этом случае. У Керригана не было ни сердца, ни сострадания. Он был мужской версией Морганы и ее сторонником. Если он станет сильнее Мерлин, ничто уже не остановит их от завоевания и порабощения всего мира.
Гавэйн задумчиво прищурился.
— Я попрошу Персиваля разузнать о нем. Возможно, где-нибудь упоминается его слабое место.
— Нет, — сказала Мерлин. — Моргана не настолько глупа. В отличие от нас, она, кажется, в состоянии удержать своих миньонов от написания легенд.
Агравэйн фыркнул:
— Мы не виноваты в том, что Том напился и начал болтать. Я все еще думаю, что нам следовало бы убить его.
— Самое худшее не то, что он рассказал, — ехидно заметил Гавэйн. — А то, что он написал.
Мерлин застыла.
— Спасибо вам за это напоминание.
— Прости, Мерлин, — произнесли они в унисон.
— Итак, что же мы будет теперь делать? — спросил Агравэйн у Мерлин.
Мерлин вздохнула.
— Мы подождем и посмотрим, каков будет следующий шаг Керригана. Мы не можем отдать ему Стол... по крайней мере, не без боя. Но, даже если мы сделаем это, я уверена, он убьет Сирен, чтобы ее кровная линия была уничтожена для нас, — Мерлин прошлась по залу. — Каким-то образом мы должны найти способ вызволить Сирен из Камелота.
Гавэйн посмотрел вверх на висевшую над ними печать Пендрагона. В ярких фресках был изображен дракон со спящим у него в ногах львом. Огонь вился вокруг зверя с широко раскинутыми крыльями. Дракон был настороже, готовый защищать свою власть и территорию.
В гробнице, за этой печатью лежал не легендарный Король. Это был один из его верных сыновей, рожденный Королевой Гвиневрой.
— Может нам следует разбудить Дрэйга по таком поводу?
— Нет, — ответила Мерлин. — Его время проснуться еще не пришло. Призовите остальных. Что бы мы ни делали, мы не должны позволить злу победить. Потому что, если оно это сделает...
Все хорошее умрет, и мир станет зловонным местом.
Скрестив руки на груди, Керриган вошел в покои Морганы. Ее гостиная была просторной и светлой, декорированной в бледно-желтых и золотых тонах. Ее светлые волосы выделялись на фоне темной кожи. Она выглядела, как ангел, но Керриган по собственному опыту знал, что этот вид был, несомненно, обманчивым.
Яркое платье неестественно красного цвета, словно кровь, струилось по телу. Моргана кружила по комнате в танце со своим адони. В отличие от грэйлингов, эти существа отличалась высоким ростом, прекрасной формой и проворностью. Люди часто называли их эльфами, но не следовало путать их с немецкими родственниками. Адони были отдельной темной расой, которая по возможности охотилась на людей. Это было тем, что привлекало в них Моргану.
Увидев Керригана, она приостановила свой танец.
— Итак, ты, наконец, пришел ко мне.
Он равнодушно пожал плечами.
— Зачем ты посылала за мной?
— Я хочу, чтобы ты очень внимательно следил за нашей гостьей. Насколько я знаю эту сучку Мерлин, а я ее знаю, она отправит свою свору сюда, чтобы освободить девчонку.
— Я не совершаю подобных ошибок, — глумился он над ведьмой. — Ни Мерлин, ни ее ублюдки-прислужники никогда не смогут преодолеть эти стены.
Моргана улыбнулась и пересекла комнату, подходя к нему. Она протянула руку, чтобы убрать волосы, упавшие ему на лицо. Прикосновение было таким же ледяным, как и ее сердце.
— Почему ты больше не приходишь в мою постель, Керриган?
Он бросил взгляд на красивого мужчину адони, наблюдавшего за ними с завистью и интересом.
— Как по мне, твоя кровать слишком многолюдна.
Она холодно рассмеялась:
— Были времена, когда ты не возражал против столпотворения. Но ты очень смелый, мое злое сердце. Даже и не знаю, почему я позволяю тебе говорить со мной в таком тоне.
— Так убей меня, Моргана, — сказал он без страха или гнева. Честно говоря, ему было абсолютно наплевать.
Она вздохнула, продолжая играть с его волосами.
— Мы оба знаем, что я не могу это сделать, пока ты владеешь мечом Калибурн и его ножнами, — она красиво и соблазнительно надула губки. — Ты был со мной все эти прошедшие века, Керриган. Всегда исполнял мои требования. Всегда убивал или пытал других по моей прихоти. Ты так напоминаешь мне моего сына.
Вряд ли. Мордред был бесхребетной тряпкой по сравнению с Керриганом, и они оба знали об этом. По правде говоря, Мордред был жестоким, но даже и близко не таким изобретательным и усердным, как Керриган. (прим. — Мордред — один из персонажей легенд о Короле Артуре, известный как подлый предатель Артура. Разные источники указывают на разные родственные отношения его с Королем Камелота, но более всего известен вариант, где Мордред представлен незаконнорожденным сыном Артура и его сестры — Морганы. Моргауза, родственница Морганы, воспитала её сына при своём дворе)
— Но я не Мордред.
Ее глаза вспыхнули от воспоминаний о сыне, который лежал в стазисе (прим. — в состоянии полной остановки любых физиологических процессов, когда ощущение времени полностью теряется), ожидая времени, когда он снова будет пробужден, чтобы издеваться над человеческим миром.
— Нет, ты не он, — она притянула его голову вниз к себе, чтобы поцеловать.
Керриган не ответил. Он давным-давно устал от ее холодных, требовательных прикосновений.
С проклятьем Моргана отстранилась от его губ и оттолкнула от себя.