Глава 15
Принцесса
Она была настоящей принцессой, нет, конечно, не совсем настоящей, но сегодня ей выпала роль, о которой она мечтала с детства. Белла Александровна Суркова присела на огромный, обтянутый синим бархатом диван, расправила сборки воздушно-розового платья и, повернув к себе стоящее на полу овальное зеркало, поправила на голове проволочную корону.
До шоу оставались считанные часы. Мечтательно вздохнув, она достала откуда-то из складок юбки трубку сотового телефона и набрала номер.
— Да, моя королева. Да, божественная. — Послышался в трубке слащавый голос Псашина.
— Я не королева, я принцесса, — Кокетливо проворковала она и тут же, в ее интонации пробились нотки строгой учительницы. — Так мы не договорили. Как у нас дела с подготовкой шоу?
— Дас ист фантастиш, мин херц! — С энтузиазмом отрапортовал Псашин — Распорядился ремонтировать часы. Шоу должно начаться с первыми ударами курантов.
— Идея с часами — просто находка! Молодец. Они же, кажется, лет сто не ходят? — Встав с дивана, она быстро заходила по комнате. — Реклама хорошая, привлечем внимание публики.
— Рыцаря вам уже представили?
— Видела я вашего рыцаря, — капризно произнесла она. — На вид абсолютный олух…
— Богиня! — затараторил Псашин. — Делаем все, что можем. Третью ночь не сплю. Ассистенты с ног сбились. Только такого нашли. Вы же понимаете, не те времена. Кто согласился, того и взяли. А в остальном все по сценарию. Дракон прилетает за принцессой, то есть за вами, пытается вас сожрать, но тут появляется прекрасный принц и освобождает вас от дракона.
Людмила Павловна мельком глянула в зеркало и благосклонно засмеялась.
— Дракона-то привели в порядок? — Ворчливо спросила она. — А то знаю я вас, творцов, все на концепциях, да на драматургиях выехать пытаетесь. А реквизит на соплях. Я сама видела: бабка, которая часы чинит — курит! А если пожар?
— А… да… кстати, — залебезил в трубку Псашин, — Лапушка, может, поговорите, с Аркадием Викторовичем об авансе? Поиздержался. Сложное материальное положение. Пятый год хожу в одних ботинках, да и те надысь сгорели. Да и на кетчуп не хватает, в конце концов!
— А зачем вам кетчуп?
— Как «зачем»! — взвился Псашин. — А кровь я из чего делать буду?
— Значит, кровь будет настоящей! — притопнула Бэла Александровна и вдохновенно воскликнула: — Правда, жизни! Скажу вам по секрету, я пригласила на шоу некоторых знакомых. Хочу, чтобы им понравилось. Так что придется постараться.
— Драгоценная! Прекратите волноваться за друзей. Вы — звезда! Я даже боюсь смотреть. Не обжечь бы глазное дно… а вот аванс…
— Почему столько болтовни о деньгах? Что за меркантильности, Псашин?! — Нахмурилась Белла Александровна. — Бюджет не резиновый, и повторяю, никакого кетчупа, кровь будет настоящая. — В трубке повисла пауза — Але… — Продолжала учительница информатики. — Вы шоу-то умеете делать?
— Настоящая кровь не смотрится. — Вяло возразил ей Псашин. — Просто есть хочется.
— Нет! Нет и нет! — отмахнулась Принцесса. — Никакого аванса, никаких договоров, никаких обязательств. Билеты идут вяло, аренда стадиона выросла, налог прогрессивный, коммерческий потенциал — сомнительный, спонсор денег не перевел. Мы и так пошли вам навстречу. Это шоу-бизнес, дорогой мой, я не могу рисковать.
В сердцах она отключила телефон и, затолкав его обратно в складки платья, раздраженно произнесла:
— Тварь неблагодарная! Подбираешь этих режиссеришек в грязи, а они из тебя последние соки…
Принцесса подошла к окну и, задрав голову, посмотрела на башенные часы.
Вхожу в дом, там сидит мужчина. Сажает меня рядом. Берет за руку и говорит, что никуда не отпустит. Следующая сцена: дом, в сборе все родственники, по времени — спустя несколько лет после описанной встречи. Все ждут меня. Я тоже. Наблюдаю со стороны, как я появляюсь. Я очень худая, осунувшаяся, с черными прямыми короткими волосами и синяками под глазами. Со стороны слышу шепот: это она с ним связалась, теперь вот, во что превратилась. И та я, которая наблюдает со стороны, думаю, что не надо было мне с тем мужчиной вступать в отношения, и что теперь делать?
Глава 16
Псашин и Олег Томович
Псашин, развалившись, сидел в режиссерском кресле, стоящем в середине мелового круга обозначающего центр стадиона. Напротив него в привычно-виноватой позе стоял карлик-фокусник из цирка, одетый в поношенный школьный пиджак, из-под которого выбивалась застиранная рубашка, покрытая узором из мячиков для гольфа. В руках он сжимал растрепанную пачку исчирканных машинописных листов.