Рука Кристины бессильно соскользнула с плеча Ульва. Она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. Громко, надрывно, не стесняясь и не думая ни о чем, кроме утраты.
– Все верили в меня, а я… я ничего не сделала! Я даже не та, кем все меня считали… я!..
Сильные руки встряхнули Кристину, и когда она нерешительно подняла взгляд, то увидела мрачное лицо Ульва. Воин пристально смотрел девушке в глаза и все сильнее сжимал ее хрупкие плечи.
– Ты ничего не изменишь слезами, – наконец произнес он. – И твоей вины в случившемся нет. Никто не знал, что дракон нападет сейчас. Наверное, тварь привлек запах крови, что пролилась вчера. Или…
Ульв вдруг тряхнул головой, плотно стиснул зубы и прорычал:
– Или кто-то привел его!
После этих слов сын вождя осмотрелся и, выпустив плечи девушки, пошел вдоль пепелища, пристально разглядывая выжженную землю. Воин то и дело опускался на колено, принюхивался, словно дикий зверь, касался земли кончиками пальцев и задумчиво вглядывался в даль.
Кристина молча наблюдала за действиями последнего, кого она знала в этом мире. Девушка не понимала, что пытается найти Ульв, но поспешила следом за ним, не желая оставаться в одиночестве, наедине с печалью и угрызениями совести.
…Пристроившись за спиной воина, Кристина уныло плелась позади – близость Ульва не принесла желанного спокойствия и мрачные мысли продолжили терзать разум. Она просто переставляла ноги, не зная, куда и зачем идет.
Так продолжалось до тех пор, пока тишину не нарушил низкий, утробный рык. Испуганно вздрогнув, Кристина не сразу поняла, что этот звук издает вовсе не подкравшийся зверь, а ее спутник.
Следом за рычанием с губ Ульва сорвалось проклятье:
– Грязные выродки! – Мужчина с силой вогнал кулак в землю и с ненавистью посмотрел в сторону моря. – Дети трусов!
– В чем дело?
– Вот в чем! – Резко выпрямившись, Ульв протянул девушке раскрытую ладонь.
То, что увидела Кристина, больше всего напоминало черепки, осколки какой-то глиняной то ли вазы, то ли чего-то еще. Дождь медленно смывал с них пепел, и сквозь грязь начал проступать насыщенный синий цвет. Осколки слабо переливались и пульсировали, словно угасая. Чем дольше смотрела на них Кристина, тем более странными они ей казались.
– Что это? – спросила она.
– То, что осталось от кладки дракона! – Ульв сжал кулак и швырнул раскрошившуюся находку на землю, сразу же придавив их ногой.
– Я не понимаю…
– Зато понимаю я! – Сын Асбранда стиснул зубы и шумно выдохнул. – Послушай, – немного мягче произнес он, – я прошу тебя остаться здесь и сделать для погибших то, что ты сделала вчера.
Кристина с готовностью кивнула.
– Когда закончишь, жди меня здесь же. Ни один зверь не приблизится к тому месту, где был ледяной дракон, и ни одно племя не пошлет воинов к пепелищу так скоро. Я вернусь за тобой позже.
– Что… ты уходишь?!
– Да, – односложно ответил Ульв. Накинув на ее сникшие плечи свой плащ, он развернулся и устремился прочь.
– Но!.. – Нерешительно шагнув следом, девушка остановилась. – Не хочешь остаться на обряд прощания?
Ульв остановился, оглянулся на Кристину, и та содрогнулась – столько злости она еще никогда не видела в глазах человека.
– Скорбеть – удел женщин и стариков! – жестко произнес Ульв. – Мужчина должен мстить.
С этими словами он и ушел. Кристина еще долго смотрела вслед Ульву, пребывая в смятении чувств. Девушке нужна была чья-то поддержка – ей хотелось догнать Ульва и не отходить от него ни на шаг. Но в глубине души она понимала, что в чем-то мужчина прав – каждый должен делать то, что должен.
С тяжелым сердцем Кристина повернулась к пепелищу. Сложив руки на груди, она закрыла глаза, надеясь, что слова найдутся сами, как и в прошлый раз. Кроме этой призрачной надежды, у нее не было больше ничего.
Слушая шум дождя, она вспомнила лица тех, кого больше не сможет увидеть. Вызванные памятью образы выглядели удивительно яркими, четкими, живыми. Казалось, жители уничтоженного селения восстали из мертвых и смотрят сейчас на Кристину. Смотрят и добро улыбаются ей.
– Спасибо вам. Спасибо вам за все и… простите меня. – Девушка до боли закусила губу. – Я никогда не забуду вас и буду помнить, пока живу. Буду помнить отважных воинов и хороших людей. Сегодня я прощаюсь…
Кристина замолчала, набрав в грудь больше воздуха, а затем, вместе с завыванием усилившегося ветра, с губ девушки сорвалось первое имя:
– С Асбрандом Высоким…
…Когда обряд был завершен и ветер унес с собой последнее имя, Кристина без сил опустилась на сырую землю. Она чувствовала себя полностью опустошенной, но в то же время ей стало легче. Тяжесть вины прекратила давить на плечи девушки. Она не могла объяснить почему, но была уверена – никто из погибших не винил ее в случившемся. Со стороны это могло показаться какой-то мистикой, но Кристина знала – ее чувства не лгут.