Впрочем, Владигор свое мнение на сей счет при себе оставил. Изоту Венедскому и его старейшинам лучше знать, какие порядки в собственном княжестве устанавливать и поддерживать, верно?
Когда с едой было покончено, Демид приказал воинам собираться в дорогу. Затем обратился к Владигору с вопросом, которого тот давно ждал:
— Что надумал, парень? Куда пойдешь?
Владигор пожал плечами, дескать — нет у меня ответа.
— А я тебе вот что скажу, — продолжил Демид. — Судя по всему, никаких важных дел у тебя в Мозыне не было. Хотел, небось, либо к тамошнему воеводе в сотню напроситься, либо охранником стать у купца побогаче. Так?
— Почти угадал, — согласился Владигор. — Были такие замыслы.
— Тогда почему бы тебе их в Преславе не осуществить? Богатый город, многолюдный. Там дело для себя куда быстрее сыщешь, чем в Мозыне.
— Туда еще дойти надо, — уклончиво, в тон Демиду, ответил Владигор. — У меня ведь теперь ни коня, ни оружия нет…
— В Преславе хороший хозяин всем обеспечит, ежели увидит, как ты драться умеешь. Ну, а до того можешь с нами идти. Коня лишнего, сам видишь, не держим. Но первое время рядом побежишь, мы шибко гнать не будем. На тракт выберемся — наверняка попутчики объявятся, в обозе поедешь. Жратвой тоже поделимся, не беспокойся.
— А плату какую затребуешь?
Демид глянул на него с прищуром:
— Что, не понравились мои разговоры о плате, которую с купцов берем? Слышал я, что в Синегорье иные порядки… Так ведь и наши, венедские, не мной придуманы. Коли нужда возникнет — разбойничьей кровью расплатишься, вместе с нами бой примешь. Другой платы с тебя не возьму. Ну, по рукам?
— По рукам, старшой! — широко улыбнулся Владигор.
Он был доволен, что все столь гладко обернулось и ему не пришлось, смирив гордость, напрашиваться в попутчики и нахлебники.
Впрочем, Демид был не меньше удовлетворен весьма выгодной, как он считал, сделкой. Синегорец один стоил трех его воинов, в чем он уже имел возможность убедиться. Почти задаром (харчи из общего котла — разве плата?) получить в свой крошечный отряд такое подкрепление было несомненной удачей.
Демид, сорок с лишним лет проживший на свете и всякого навидавшийся, прекрасно понял, что синегорец о многом умалчивает, рассказывая о своих приключениях. Хотя прямого вранья себе не позволил — это Демид тоже заметил. Что ж, дорогой выяснится, каков он в службе и в дружбе, а все остальное не имеет значения.
Венедские леса оказались, на взгляд Владигора, довольно-таки реденькими да чистенькими. Ни тебе гнилых болот, ни коварных буераков, ни завалов буреломных. На коне скакать или просто бежать по такому лесу ничуть не труднее, чем в чистом поле. А заблудиться здесь, наверное, даже малый ребенок не сможет.
Старшой не объяснил, далеко ли от побережья пролегает тракт на Преслав. Но Владигор заметил, что они сразу двинулись на юг, и, восстановив в памяти большую карту Братских Княжеств, живо сообразил, что к чему. Скорее всего, Демид говорил о дороге, которая пересекает северную окраину Венедии с запада на восток — от Свеонского залива к Преславу. И до нее, судя по карте, не более одного дня пешего пути.
Демид между тем изредка поглядывал на новичка и вновь убеждался в правильности своего решения. Крепкий парень, быстрый и выносливый. Хотя с места снялись незадолго до полудня, вполне вероятно, что уже к ночи, если синегорец не будет отставать, выйдут на тракт. А отставать он вряд ли будет — вон как ходко бежит.
Но все-таки интересно, кто он, этот Владий? На простолюдина не очень похож: держится гордо, беседу ведет на равных, страха перед незнакомцами не испытывает. Мог бы сойти за дружинного сотника, да больно молод. Не купец, не торговец, не мастеровой — это уж точно.
Не дружинник ли княжеский? Странники сказывали, что Владигор не чурается брать под свое крыло молодых пареньков — и знатных кровей, и простых, — дабы равно обучать их не только ратному делу, но и прочим наукам. Коли так, отчего бы Владию таиться? Может, стыдно ему, что едва не угодил — через молодуху-завлекалочку! — в полон к борейским разбойникам? Нет, без смущения о своей оплошности рассказывал…
И так, и сяк прикидывал Демид, однако ничего путного в голову не приходило. Любая новая догадка после здравого рассуждения вызывала очередные сомнения, ибо Владий никак не укладывался в какую-либо из хорошо знакомых бывалому вояке человеческих ипостасей. Представить же себе, что Владий всего лишь охотник, которому наскучило бродить по лесам и предгорьям, отчего и надумал искать в Мозыне новое дело по душе, — Демид тоже никак не мог.
Оставалось одно: ждать, когда синегорец откроется. Если этого не произойдет по дороге в Преслав, то уж там, в многолюдном и многознающем вольном городе, наверняка выяснится, с кем боги свели Демида на берегу Венедского моря…
9. У костра, под звездами…
Большой и сверкающий, как начищенное медное блюдо, солнечный диск опустился на верхушки деревьев, и в сосновый бор вползли густые вечерние сумерки.
Теперь Владигор бежал из последних сил, но не хотел признаваться в смертельной усталости. Зенон, самый дюжий из воинов Меченого, обратил на это внимание и без лишних слов подсадил синегорца на круп своего коня. Скакун у Зенона был под стать хозяину — словно и не заметил, что ноша прибавилась, по-прежнему рысил уверенно и без малейшей натуги.
Хотя Зенон, конечно же, не забыл, как синегорец утречком кинул его мордой в песок, никакой обиды на Владия он не держал. Чего обижаться-то, коли сам проморгал неожиданный выкрут соперника? А вот попросить Владия при случае показать тот ловкий перехват нужно обязательно — в рукопашном бою всякая новинка может пригодиться.
Владигор, сидя за широкой спиной Зенона, с наслаждением ощущал, как начинают расслабляться натруженные мышцы. Испытывать себя в столь длительных пробежках ему еще не доводилось, и он был доволен, что не сплоховал. Дружинники, впрочем, вели себя так, будто иного от синегорца, назвавшегося охотником, и не ожидали.
Молодой лучник по имени Божан, на морском берегу целивший в грудь незнакомца каленой стрелой, оказался славным пареньком: время от времени по собственной воле соскакивал с лошади и, давая Владигору возможность чуток отдохнуть в седле, бежал рядом.
А вот Родька и Вавила по-прежнему были сердиты — и не скрывали этого. С ними, решил Владигор, надо ухо востро держать. Не упустят случая, ежели что, отплатить обидчику. Ну да боги рассудят!..
В темном бору дважды ухнул филин. Владигор невольно подумал: как там сейчас Филька с княжескими заботами управляется? Правда, было задумано так, что в Поскребе он скажется больным и ничего важного за настоящего князя решать не будет. Но ведь всего-то не предусмотришь, верно? Для ратных дел на западном приграничье, коли нужда возникнет, у поскребского воеводы Анфима и верного друга Ждана сил и разумения предостаточно, об этом можно не тревожиться. Однако на сердце у Владигора все равно было неспокойно.
Зенон вдруг натянул поводья, и конь тут же замер как вкопанный. Всадники остановились, подчинившись тихому свисту Демида. Владигор мягко соскочил на землю, дабы не стать помехой Зенону, и всмотрелся в лесную темень. Сразу стала понятна причина остановки: впереди меж деревьями виднелись отблески костра.
Старшой поднял руку, намереваясь послать кого-то из воинов разведать обстановку, но в этот миг за их спинами прозвучал резкий окрик:
— Не двигайтесь, коли жизнь дорога!
Демид, раздосадованный тем, что его застигли врасплох, дерзко ответил:
— Это кто еще мне, дружинному сотнику, приказывать вздумал? Высунь-ка свою наглую рожу, покуда я не осерчал по-настоящему!