«Мы должны были пожениться сегодня, — думала она, и её глаза вновь наполнились слезами, когда она спускалась по огромной лестнице. — Я была бы теперь замужней женщиной, познала бы чувственную любовь, но вместо этого разразился шторм, и я осталась Virgo intacta[29]. Может ли быть более жестокая пародия на свадебный день?»
Внизу в полутьме толпились гости в промокших платьях и камзолах. Слуги-индусы пытались зажечь свечи, поскольку окна были закрыты ставнями, но сквозняк, проникавший через щели, сбивал пламя.
— Папа, что с Хэйденом?
— Я не знаю, дитя моё.
— Шторм такой яростный, а мой Хэйден в море.
— Тайфун скоро пронесётся.
— Он в безопасности, папа? Мне было бы легче, если бы я знала, что мой возлюбленный в безопасности. — Она закрыла глаза. — О, пожалуйста, скажи мне это.
Искренность её чувств тронула Чарльза Сэвэджа.
— Успокойся, дорогая. Разве я не говорил тебе, что твой Хэйден — на борту самого лучшего корабля Флинтов, и «Удача» — самое надёжное судно в Индийском океане. — Он встретился с ней взглядом, но отвернулся слишком быстро. — Теперь он, вероятно, в безопасности в Калькутте. Повернул от Мадраса, когда заметил шторм. Как раз сейчас наслаждается ростбифом и думает о своей будущей жене!
— Ты думаешь, это правда? — Она бодро улыбнулась, желая верить этому.
— Безусловно.
Последовала долгая пауза, затем она спросила:
— Папа, если будет война, мы все будем убиты?
Вопрос, казалось, развлёк его.
— Нет, дорогая. Мы не будем все убиты. Когда Стрэтфорд Флинт вручит набобу то, что он везёт из Цейлона, Анвар уд-Дин издаст фирман[30], обязывающий французов оставить нас в покое.
— А французы поступят, как предпишет набоб?
— Конечно. Они должны.
— А что, если они не подчинятся?
— Тогда из внутренних областей выступит огромная армия и вытеснит их.
Аркали почувствовала успокоение от слов отца, но глубоко внутри она понимала, что не верит ему.
Её губы задрожали, когда она услышала, как одиноко и безнадёжно звучит струнный квартет, звуки инструментов которого почти заглушались ветром и громом. Сотни бутылок дорогого вина уже были опустошены гостями, но значительно больше осталось нетронутых. Она поняла, что губернатор Мадраса собирается уходить.
— Мистер Морсе, вы, конечно, не уйдёте?
Губернатор бросил быстрый взгляд на Чарльза Сэвэджа, затем обратился к ней с натянутой улыбкой:
— Боюсь, что я должен идти. Есть срочные дела. Моя дорогая мисс Сэвэдж...
— Но уходить так неожиданно? И в такую погоду?
— Погода беспокоит меня менее всего. Я боюсь, что мне пришло известие.
Её отец выступил вперёд.
— Аркали...
— Всё в порядке, папа. Но, пожалуйста, не отпускай слуг или священника, на случай если Хэйден ещё прибудет.
Он принудил себя улыбнуться, зная, как знала и она, что за отбытием губернатора последует поток отъезжающих гостей. По залу распространялись какие-то новости, приводящие в тревогу гостей. Выпившие или трезвые, они начали продвигаться к дверям.
— Что происходит? Мистер О'Фаррел, пожалуйста, не уходите!
Торговец, к которому она обратилась, взглянул на свою жену и вновь — на мисс Сэвэдж.
— Вы должны извинить нас. Надо побеспокоиться об имуществе! Ни один из этих домов не надёжен при осаде! Никто не знает, как долго ещё можно будет перевозить товары в крепость.
— Осада?
— Ну что ты, моя дорогая! — Отец подошёл к ней, всё ещё надеясь успокоить её, поддерживая в ней иллюзии, хотя знал, что оснований для них больше нет. Он знал, что война приведёт его к краху и что она уже началась.
Неожиданно ветер принёс им прямое подтверждение этому: послышался выстрел большой пушки. Поток гостей к двери сразу усилился.
— Ну, ну! Это лишь сигнальная пушка. Холостой выстрел. — Сэвэдж опустил глаза. Он вновь поступал как и ранее. Ограждал её от истины. Обманывал её. Он не хотел этого, но она была так беззащитна, так напугана.