У нас в университете было три клуба, в которых парни и девушки увлеченно создавали костюмы, мастерили разную утварь и по выходным бегали по лесу, изображая каких-нибудь орков, эльфов и волшебников. Эти же парни не подходили ни под один известный мне клуб. Слишком хорошо были сшиты кожаные куртки, и кинжалы на поясах выглядели так, как будто их ковал настоящий кузнец, да и пользовались ими явно не для нарезки колбасы вовремя игры в гоблинов. О чем они говорили, я понять не могла, а ведь я считала, что смогу хотя бы узнать любой известный миру язык. В голове закрутился вихрь путаных мыслей, я растерянно осмотрелась и увидела еще нескольких девушек, они лежали, так же как и я, со связанными руками и ногами. В глазах одной из них я прочла неконтролируемый ужас, мне даже показалось, у девчонки от страха мозги отключились.
Невдалеке стояла карнавальная клетка, в таких обычно перевозят хищников, но эта с цепями явно предназначалось для нас!
Одна из девушек заплакала, тихо, почти скуля. Она попыталась отползти к кустам, что росли всего в двух метрах от нас, тогда-то мы и узнали, что от наших ног тянулись веревки к колышку, вбитому в землю рядом с ногой одного из похитителей. А к колышку был привязан колокольчик. Раздался звон. Мужчины сразу обернулись, и один из них подошел к нам, я увидела парня лет двадцати пяти, с небольшим шрамом по центру лба. Красивый, брюнет с карими глазами, он улыбался, как улыбается старший брат своим горячо любимым сестренкам, и от этой улыбки мне стало еще страшней.
— Вы, наверное, драгоценные мои, ломаете себе головы, спрашивая: и как это я тут оказалась? — в его голосе было столько презрения и надменности. Он говорил со странным пришепетыванием и, когда его губы двигались, шрам на лбу удивительным образом повторял движение губ.
«Сейчас я вам объясню и вы, умницы мои, будете все знать! А значит, и вести себя правильно! Я не хочу причинять вам боль, но непослушание карается сначала плетью, затем смертью»!
Кто-то из девушек позади меня всхлипнул, как будто ей не хватило воздуха, и я почувствовала как ее нога наносит удар по моей спине. Я инстинктивно откатилась и повернулась к бившейся в истерических конвульсиях девушке, ее глаза закатились, и она могла вот-вот прикусить себе язык. Но говоривший с нами спокойно подошел к ней и полил ее какой-то густой синеватой жидкостью из фляжки, что висела у него на поясе, девушка почти мгновенно затихла, и в ее взгляде появилось отрешённость.
— Ну, в каждой партии обязательно попадется истеричка! — возмущено высказался парень, повернувшись к остальным и пнув успокоившуюся девушку в живот, вернулся на свое место у костра.
Он подложил себе под зад сверток какого-то тряпья и, усевшись поудобней, осмотрел каждую из нас таким взглядом, каким смотрят на хороших, дорогих собак.
— Я объясняю один раз и больше не повторяюсь! — он снова осмотрел нас и, убедившись, что мы внимательно слушаем, продолжил:
— Меня зовут господин Зайт! Ближайшие несколько недель я буду вашим богом и господином! Вы все, одинокие и симпатичные девушки, были избраны мной для особой судьбы… — Он торжественно замолчал, и когда напряжение достигло нужного момента, он с хохотом произнес, — вы станете очень, очень дорогими рабынями и принесете мне, ну, очень много золотых монет.
Их смех резанул мне слух и отозвался странным звоном где-то в глубине души, как будто во мне пробудилось нечто, чего я и сама в себе не знала.
Веселью похитителей не было границ, Зайт выхватил у одного из своих подельников бутылку и надолго приложился к ее горлышку, а когда бутылка наконец-то опустела, он зашвырнул ее в кусты и заявил:
— На этот раз улов хороший, есть смысл идти на рынок Пелара, тамошние купцы нам хорошо заплатят за этот товар, — потом повернулся к нам и продолжил свои объяснения. — Если вы надеетесь сбежать, то это напрасно, я профессионал в этом деле, и у меня еще никто не сбегал. К тому же, есть еще одна причина, очень весомая причина… Мы покидаем привычный вам мир и отправляемся в иной, так что вас ждет увлекательное путешествие. Располагайтесь поудобней!
Он взмахнул рукой, указав на карнавальную клетку, и снова расхохотался, довольный собственным остроумием.
— От вас требуется только послушание и тогда, быть может, вам повезет, и я продам вас в какой нибудь гарем побогаче, ну, а ту сумасшедшую, что решится злить меня, я продам жрецам «диких земель», и ее принесут в жертву одному из сотен их богов… Большего вам знать не нужно! Хотя позвольте вам, мои дорогостоящие, представить моих многоуважаемых собратьев по ремеслу! Во-первых, тот, кто будет вас кормить в пути: его зовут Буйвол и он любит поболтать, но если я увижу, что кто-то из вас перемолвился с ним хоть словом, та зараза получит десять ударов плетью! Во-вторых, это Красавчик, он будет приглядывать за вашим здоровьем, мне нужны здоровые рабыни.