А через минуту во все стороны уже разлетались шестерки с приказом найти где угодно горючее для джипа. Но это было так же реально, как отыскать посреди Москвы уран.
Горючего не было в принципе. После водочного бунта мало кто решался на страшное кощунство – перегонять самогон на машинное топливо. Даже военные, которые еще изредка выезжали в город на машинах, не продавали горючее на сторону ни за какие деньги. Когда речь идет о собственной шкуре, прочие ценности отходят на второй план. Вот силовики и берегли топливо и боеприпасы, как зеницу ока.
Поездка Варяга на Истру срывалась, а без него вся операция летела коту под хвост. По крайней мере, сам он был уверен в этом на сто процентов. Слишком много Варяг натерпелся за прошедший год от идиотизма, нерасторопности и прямого предательства своих ближайших помощников.
Телохранители Варяга – Муромец и Кировец – смотрели на всю эту суету с нарастающим удивлением. По их мнению, проблема не стоила выеденного яйца.
– Поедем верхом. Подумаешь, большое дело, – сказал Муромец, бывший ролевик и любитель старины из клуба «Былина». Он великолепно метал ножи, бился на мечах и стрелял из лука, а в седле держался лучше, чем ходил.
На самом деле его звали Илья, а второй телохранитель был его друг из питерского клуба «Русичи». Он приехал в Москву на какое-то сборище ролевиков и застрял тут навсегда. Себя он называл Мечиславом, но в мафии к нему прилипло прозвище Кировец.
Он и подвел Варягу коня – циркового скакуна по имени Шах. Босс мафии подобно Гитлеру считал, что будет выглядеть верхом на коне смешно, но ехать в повозке было еще хуже для его престижа, а идти пешком полсотни километров чересчур долго и утомительно.
– Шах умный, – говорил Варягу Мечислав. – Он всадника никогда не обидит. Скорее сам убьется, а человека не сбросит. А хороший конь по сейчас круче «Мерседеса».
Вор в законе сел на коня с капота джипа. Умный Шах перенес эту процедуру стоически и двинулся вперед шагом.
Муромец птицей взлетел в седло, несмотря на свои габариты. Конь был под стать ему – владимирский тяжеловоз, лошадь вообще-то не верховая, но чем-то похожая на мощных рыцарских скакунов средневековья. А у Мечислава под седлом был красивый ипподромный рысак – тоже в принципе не верховой, однако оба – и конь, и всадник – делали вид, что они об этом не знают.
Так они и выехали из города – посередине Варяг, по бокам – телохранители, а сзади охрана на повозках.
На корме передовой повозки гордо красовалась трехконечная мерседесовская звезда, хотя знаменитая немецкая фирма вряд ли имела отношение к созданию этой телеги.
Но понты, как известно, дороже денег.
6
Предводительница валькирий замахнулась плетью и с силой стегнула ею по голенищу своего ботфорта. Юная жница Аленушка, которая стояла нагишом у стены сарая в ожидании экзекуции, вздрогнула и зажмурилась.
Твердая рукоять плетки коснулась ее спины между лопатками. Жанна Девственницы плавно провела ею вдоль позвоночника, словно прикидывая место для удара. А потом вдруг резко развернула девушку к себе лицом.
– А знаешь что… – сказала она, улыбаясь по-кошачьи. Так улыбается сиамская кошка, когда беседует с еще живой мышкой, прежде чем ее задавить. – Ты мне нравишься. Я, пожалуй, подарю тебе эту шляпу. Хочешь?
Аленушка, как загипнотизированная, не мигая, смотрела валькирии в глаза.
– Не хочу, – прошептала она. – Лучше накажи меня, а потом возьми с собой. Я хочу быть как ты.
Еще вчера она скорее шутила, чем всерьез собиралась уйти в валькирии. Но сегодня был уже новый день, и шляпа Жанны Девственницы превратилась в символ первой маленькой победы юной жницы. Ведь она все-таки подобралась к спящей предводительнице валькирий и чуть было не ушла с добычей.
– Ну, я прежде всего никогда не беру чужое без спросу, – сообщила ей Жанна. – Боевые трофеи не в счет. А чтобы присоединиться к моему отряду, красть головные уборы тем более не обязательно. Вот если бы ты похитила оружие у врага…
Тут Жанна осеклась, наткнувшись на взгляд Аленушки. Он со всей очевидностью говорил о том, что к завтрашнему дню у врагов вообще не останется оружия – если конечно, девочку не прихлопнут раньше, как муху. У нее вполне хватит ума сунуться в логово врагов, где бы оно ни находилось и как бы ни охранялось, а там не будет доброй Жанны, которая припугнув гостью для острастки, отпустит ее на все четыре стороны.
В логове врагов если не жизни, то по крайней мере девственности, которой Аленушка по примеру Жанны так дорожит, будет грозить весьма серьезная опасность.
А тут еще распустил язык тот самый парень, который медитировал в обществе дозорной валькирии, когда Аленушка пробиралась к Жанне на сеновал. Без него еще неизвестно, когда бы Жанна узнала, что ее собеседница невинна, хотя другие девушки в ее возрасте уже напропалую гуляют с парнями ночи напролет, а некоторые уже беременны или кормят грудью свои двойни и тройни.
Отсутствие электричества и телевидения вообще очень способствует повышению рождаемости.
Нравы на Истре были вольные, пейзанские. Поначалу горожане вели себя, как самые обыкновенные дачники, приехавшие в сельскую местность на лето. Но деревенская жизнь расслабляет, а когда лето бесконечно, то и вдвойне. И очень скоро дачники стали забывать городские привычки. Это ведь так естественно – ходить босиком, ночевать в стогу, купаться в чем мать родила и жить так, как жили предки многие сотни лет.
А жаркая погода довершила остальное. Дачники стали легче одеваться, а открытая одежда немало споспешествует любви.
Тем не менее паренек, склонный к тантрическим медитациям, смотрел на Аленушку во все глаза. И она смутилась, потому что заметила его только теперь. Но пересилила себя, ибо настоящей валькирии не пристало стыдиться своей наготы.
– Забери свое платье, – сказала ей Жанна. – Торжественная порка отменяется.
Аленушка с обреченным видом подняла легкое платьице с земли и стала отряхивать его от пыли.
– Мне понадобится отряд разведчиков, – объявила Жанна, не глядя на пейзанку. – Пацаны и девчонки подойдут лучше всего. Если соберешь такой отряд – командиром будешь ты.
Аленушка дернулась, как будто ее все-таки хлестнули плетью по спине.
– Отряд мне нужен завтра, – услышала она. – Умеешь воровать шляпы – попробуй воровать секреты.
7
Президент Экумены Гарин имел хорошую разведку. Некоторых специалистов он унаследовал от того времени, когда был премьер-министром в Кремле. Был в его биографии и такой эпизод, который теперь казался случайным. Слишком уж мало общего было у журналиста Гарина с кремлевской камарильей.
Другие тайных дел мастера пришли к нему позже. Белый Табор манил многих. Больше того, у Гарина были агенты в разных спецслужбах города. Информация стекалась к нему отовсюду, даже с Лубянки и из самого Кремля.
А еще у него была мечта.
Гарин хотел возродить цивилизацию и восстановить город в том виде, какой он имел накануне катастрофы. Ведь в Москве было все, что для этого необходимо.
Бездарные правители за истекший год разрушили все, что можно было разрушить, и довели город до ручки.
Москве не повезло. В ночь катастрофы в городе не было президента, а его соратники в отсутствие босса перегрызлись между собой и доигрались до революции, которая смела все до основанья, а затем…
А затем, как обычно бывает после революции, наступил голод.
Это удивительно для благословенной планеты, где земля так щедра, что все растет и созревает, как в чудесном сне, только поспевай убирать – но ведь и в Африке с ее тремя урожаями в год голодных больше, чем где бы то ни было на земле. И голод, охвативший Москву, не оставил горожанам выбора.