― Что же мне делать? Слезы сами льются из моих глаз. Помоги мне, Цай Э, утереть слезы, развесели меня...
― Посмотри скорее, госпожа моя! ― воскликнула Цай Э. ― Ты увидишь целый табун солнечных коней. Вот это кони!
Принцесса распахнула дверцы колесницы и радостно закричала. Она с детства любила коней, но таких никогда еще не видела.
― Откуда? И все золотые! Чьи эти кони?
― Это прислал твой жених, ― ответила Цай Э.
― Выбирай коней, ― предложил Мадий с несвойственной ему щедростью.
Он быстро прикинул, чего стоит колесница, каков наряд принцессы, сколько сундуков навьючено на лошадях. А прикинув все это, сообразил, что стоит отдать пятнадцать коней, которых запросил Бао Пын. И тогда он не станет связываться с охранниками, не будет их убивать или уводить. Пусть уж принцесса сама, добровольно поедет с ним. Пусть она станет женой Фамира, и тогда слава пройдет по всей степи и Мадий будет вознагражден.
― Бери коней! ― крикнул он, ткнув рукой в грудь Бао Пына. ― Нам надо спешить.
Мадий в самом деле спешил. Он боялся, что появится кто-либо из местных кочевников и тогда сразу раскроется его замысел.
Отбирая коней, Бао Пын мучительно думал о том, правильно ли он поступает. Не следует ли ему забрать Голубой Цветок и повести караван дальше, в глубь степей, чтобы самому увидеть молодого вождя племени. Но зачем сомневаться, когда старый кочевник явно послан к ним навстречу?
Пожалуй, все будет хорошо, если только не закапризничает принцесса и не потребует доставить ее домой обратно.
Но принцесса уже была весела и беззаботна.
― А ты уверен в том, что мне здесь будет хорошо? Ты не боишься, что меня обидит этот старый кочевник? Мне не хочется домой, а здесь мне страшно, ― отвечала принцесса.
― Этот старый кочевник ведет себя с достоинством,― заметил Бао Пын. ― Он посылает князю пятнадцать великолепных коней. Сколько обещал, столько и дает. Я давно слышал о благородстве и честности кочевников. Зачем бы он стал тебя обижать?
Как ни печально было, но пришлось все же распроститься с мудрым Бао Пыном, и, отпустив всех слуг, служанок и охранников, Голубой Цветок вместе со своей верной служанкой Цай Э отправилась в неведомые степи, охраняемая неведомыми ей саками. Маленькая принцесса была уверена в том, что Мадий послан к ней вож-дем племени гуйфан. Она с нетерпением ждала того мгновения, когда войдет в праздничный шатер молодого вождя.
НЕ ТОСКУЙ!
Племя Миромира дождалось радостной встречи. Воины прибыли в полночь, когда все спали и лишь дозорный, сидящий на ветке одинокого дуба в степи, пялил глаза в темные дали. Вдруг в свете факелов показались быстрые кони с седоками и вьюками. За ними повозки и пешие. Казалось, темная лавина разлилась по степи. Дозорный загудел в рог и мигом поднял все кочевье. Из шатров и повозок выскакивали люди. Хватая топоры и колчаны со стрелами, они бежали в темноту. Лаяли собаки, плакали дети. Но тревога была напрасной. Дозорный узнал своих. Он закричал радостно и весело. Всполошившиеся люди поняли, что не враг пришел в родные шатры, что настал счастливый миг встречи. Вернулись воины, одержавшие великую победу.
Запылали огни костров, маня усталых путников. Засуетились женщины, готовя праздничное пиршество. Дети с факелами в руках бежали навстречу дорогим гостям.
Впереди отряда на красивом гнедом коне мчался вождь племени Миромир. За ним ― знатные воины, приближенные вождя и лучшие стрелки-телохранители. Крики приветствий, веселый смех и слезы печали о тех, кто не вернулся, ― все смешалось воедино. А войско все шло и шло. И каждого воина ждала радостная встреча.
И, словно сочувствуя людскому счастью, из-за туч вышла полная луна. Она осветила шатры и повозки саков, наполнившиеся радостной суетой.
На пригорке, возвышаясь над кочевьем, белел громадный шатер Миромира. На пороге у резной деревянной двери стояла седая величавая женщина в красной накидке, опушенной голубой белкой. В руках она держала большое деревянное блюдо с жареной дичью, увенчанное чучелом орла со скифской стрелой в груди. Это означало победу над орлиной силой могучего персидского царя.
Жена вождя ждала мужа-победителя. Она поклонилась в ноги Миромиру, коснулась ласковой рукой плеча любимого сына Кидрея, а вслед за тем, уже не сдерживая волнения, бросилась обнимать свою дочь Зарину.