― Мы еще встретимся с прекрасными девушками племени сэ? ― спрашивала маленькая принцесса.
― Как вы думаете, Голубой Цветок приедет в наши степи? ― спрашивали друг друга девушки-амазонки.
― Я думаю, что все мы еще когда-нибудь встретимся на больших караванных путях Вселенной, ― говорил мудрый Бао Пын, видя слезы на глазах маленькой принцессы, ― Люди всегда встречаются ― так задумано богами.
СВАДЬБА
После возвращения пленников степь в долине Яксарта словно раскололась надвое. Люди племени Миромира готовились к переселению в новые края; саки из племени Мадия не могли не прислушаться к голосу своего вождя, а Мадий долго и упрямо отговаривал их. Он старался убедить своих саков, что не стоит покидать долину Яксарта, запугивал, сулил несчастья, убеждал, что на новом месте будут беды неслыханные. Он предсказывал, что скот погибнет от мора и болезней, а для коней не найдется пастбищ и тогда саки станут жертвой самых ничтожных разбойников.
Стараниями Мадия дурная молва пошла по всей степи. Молодых она не испугала; молодые саки, вернувшиеся из Персиды вместе с амазонками, только и думали о том, как бы им скорей перебраться на новые земли. Им хотелось по-новому устроить свою жизнь. Их деды и прадеды были кочевниками и не жаловались на свою судьбу. Но, с тех пор как они вернулись из Персиды, столько было разговоров о лучшей жизни в Стороне
Восходящего Солнца, что хотелось скорее попасть в эти новые края. Зато старики прислушивались к голосу Мадия и не торопились с решением.
Однако настал день, когда Миромир понял, что победил Мадия. Вся степь ожила и зашевелилась. Все готовились к великому переселению. Женщины валяли войлок, готовили теплую одежду, сушили мясо, заготовляли сыры. Мужчины мастерили повозки, обновляли седла и упряжь, готовили пищу в дальнюю дорогу.
― Степь поднимается, ― говорил Миромир, радуясь тому, что саки прислушиваются к его словам. ― Степь гудит, всполошилась, словно муравейник, шевелится,― будет большая перекочевка.
― Многие боятся дальнего пути, боятся детей загубить, ― говорила жена Миромира.
Она не признавалась мужу, но в мыслях не разделяла его надежд на лучшую жизнь в чужом краю. Ей не хотелось расставаться с привычными местами, где прошла ее молодость, где много было радостей и горестей.
― Они боятся потому, что не верят в наш добрый замысел, ― отвечала Зарина. ― Почему они сомневаются?
Ее раздражали долгие сборы и недоверие многих саков, особенно тех, кто никогда не покидал долину Яксарта.
― Иные, кто сидел прежде сложа руки, взялись за иглу, стали шить детям теплую одежду, меховые сапожки, шапки из лисьих хвостов, ― рассказывала Зарина матери. ― В такой одежде холод не страшен в долгом пути. Сколько они увидят небывалого, чего прежде не видели и не знали! Скорее бы это сбылось!
«Скорее бы это сбылось!» ― так думал и Фамир.
Когда они вернулись из далекой Персиды, то решили, что свадьбу сыграют на новом месте, в долине Катуни. А поэтому время для них тянулось дольше, чем для всех остальных. Впрочем, не только Зарина и Фамир задумали сыграть свадьбу в долине Катуни. Многие юноши, вернувшиеся из Персиды, нашли себе достойных невест среди амазонок. Они также мечтали устроить свою жизнь по-другому: не кочевать в повозках, а осесть вблизи рек и лесов, где добрая охота, где можно построить теплый дом. Им захотелось пожить в тишине и покое, чтобы не ждать нашествия кочевых разбойников, а еще хуже ― воинов Дария.
Они стремились покинуть долину Яксарта, куда снова могли прийти сборщики податей от царя Персиды. Саки, побывавшие в плену у Дария, не могли забыть страшные дни, проведенные в неволе. Саки решились. И не потому, что поверили Миромиру и не поверили Мадию, а потому, что молодые настояли на своем, а старики не хотели с ними спорить, не захотели делить семьи.
Долго собирались в дальнюю дорогу, и наконец настал день, когда костры задымились сразу у всех шатров. Саки в последний раз воздали щедрую жертву своим богам. Они просили одной милости: отвратить от людей племени голод, болезни, падеж скота и другие беды, которые всегда подстерегают человека в дальнем пути. Для жертвоприношений не пожалели молодых коней. Все было сделано так, как этого требовали обычаи дедов и прадедов. Ведь они немало кочевали по белу свету в поисках счастья и благополучия.
И вот были сняты войлочные шатры. Хозяйки погрузили на скрипучие повозки свой несложный скарб, навьючили коней и быков. Вслед за табунами пастухи погнали отары овец.
И потянулся нескончаемый обоз повозок. Крик детей, лай собак, блеяние овец и причитания старух ― все слилось в привычный, такой знакомый в кочевье гул. Но теперь кочевье было на колесах, и оно гудело на пыльных дорогах, на тропах, ведущих в горы, на берегах рек и озер, двигалось к горам Алтая.