― А ведь верно, что скучно. Он хотел уйти в горы к аримаспам, золото добыть задумал. Я отказался с ним пойти; может, это его рассердило? Трудно с ним стало. Как заупрямится ― с места не сдвинешь!.. Помнишь, как он не хотел уходить из долины Яксарта? А когда пришел сюда, ему понравилось.
Фамира огорчало недовольство отца, и он все больше сокрушался об этом.
― Сейчас только бы и жить, радоваться удачам на новом месте, а отец мой такой хмурый, с людьми не разговаривает!― жаловался Фамир Зарине.
Как-то осенью, когда Фамир уже снял первый урожай со своего маленького поля, Зарина сказала, что надо пойти к Мадию.
― Пойдем!―звала она Фамира. ― Отнесем старику подарок, пусть посмотрит, какую мы пшеницу вырастили. Вместе с нами порадуется.
Сбор первого урожая на маленьких полях, возделанных саками, превратился в праздник. Все поздравляли друг друга и радовались удаче, как, бывало, радовались победе в походах.
Правда, не все жили этими радостями. Те, кто не оставил шатра и повозки, упрямо настаивали на своем. Они были уверены, что труд пахаря унизителен для воина. Они говорили, что перестанут быть отважными воинами, если будут земледельцами. Однако, живя вместе, они, так же как и землепашцы, старались предвидеть, какая будет весна ― ранняя или поздняя, теплое ли будет лето. Колдуны придумали заклинания против злых духов. А охотники вместе с пахарями заботливо устраивали хранилища для зерна. Раньше об этом не приходилось думать. Если удавалось обменять овцу или жеребенка на маленький мешочек пшеницы, то обычно это приурочивали к какому-нибудь празднику. В канун праздника все женщины принимались разбивать зерно в каменных чашах. Целые дни слышался стук пестов. Потом пекли лепешки на горячих угольях, и несколько дней детвора ела лакомое угощение. А потом, когда не оставалось ни зернышка, снова ели баранью похлебку, заправляя ее съедобными травами. Саки очень любили дикий чеснок и всякие травы, дающие кислоту. А здесь, в долине Катуни, было раздолье. Ранней весной детишки отправлялись на сбор трав и ягод.
Когда Зарина и Фамир пришли в дом Мадия, старая Томира готовила пищу. Над костром, разложенным посреди дома, висел черный котел. Дым уходил в дыру, проделанную в крыше. Но, прежде чем выйти наружу, он наполнял все жилище и слепил глаза. Старик, сердитый и угрюмый, сидел в углу. Он даже не посмотрел на гостей и не проронил ни слова, когда Зарина подала То-мире мешочек с зерном.
Фамир подсел к отцу и стал расспрашивать о хозяйстве.
― Если у тебя овцы болеют, скажи Зарине, она умеет исцелять, ― предложил Фамир отцу.
― Кто сказал, что скот болеет? ― вмешалась старуха. ― Все это выдумки!
― А ты откуда знаешь? Старая, косматая!―поднял голову Мадий. ― Это хорошо, если Зарина сумеет предотвратить мор. Я позову ее на пастбище. Это очень хорошо! ― повторил он.
Зарина тут же спросила, когда следует пойти на пастбище и много ли овец болеет. Старик пообещал позвать ее, как только понадобится. Настроение у него явно улучшилось, и это обрадовало Фамира.
Возвращаясь домой, Фамир похвалил Зарину за смышленость. Это она ему подсказала, о чем говорить с отцом.
― И как это ты догадалась, что у старика такая беда случилась? ― удивлялся Фамир.
Прошло несколько дней, и, к радости Фамира, старый Мадий пожаловал в их дом. Он пришел сказать, что ждет Зарину на пастбище и что ей следует завтра же прийти туда с самого утра. Старик сокрушался, что много пало овец. Боялся, что все стадо погибнет.
― Если есть какие-нибудь амулеты, принеси их с собой. Неизвестно, сколько еще падет овец. Надо скорее найти исцеление. А еще лучше, если знаешь заклинания, тогда наверняка спасешь мне стадо...
― А много ли овец на ближнем пастбище? ―спросила Зарина.
― На ближнем пастбище тысяча овец, а на дальних ― три тысячи.
На том и расстались.
Не успел старик уйти от Фамира, как разыгралась гроза, и страшная молния, осветив небо, ударила в деревянный дом, стоящий на опушке леса. Старик видел, как дом этот охватило пламенем и как обезумевшие люди с криком бежали от огненной стрелы, посланной небом.
«Дурное предзнаменование, ― подумал Мадий. ― В одно мгновение жилище человека превратилось в пепел. Хорошо, что люди успели бежать и спаслись от кары богов, а ведь не всегда убежишь!..»
А Мадий все раздумывал. Он еще не решил, как расправиться с Зариной. Ночью он метался во сне. То ему снилось, что он погружается в грязную воду и тонет, то вдруг за ним гнались убитые им собаки. Он просыпался, с ужасом думал о том, что такой сон не к добру, снова засыпал и снова видел дурные сны.