канала от реки Огайо. Это к востоку от точки боя.
- Шлем выключен?
- Да.
- Там маячок, - Кристи поморгала. - Чёрт, пыль в глазах... В общем,
от шлема придётся избавиться - бортовой компьютер держит на связи каждый
боевой шлем "привязанных" к нему солдат. Твой не исключение. Если туземцы
допрут что значит этот красивый зелёный маркер на большом экране в командном
центре самолёта, и сопоставят картинку со своей картой, нарисованной на
куске драной шкурки крысы, нам несдобровать.
- Понял, - Алекс тем же путём, что пришёл, вернулся к дивану и
взял оставленный там армейский шлем старого натовского образца. Сев у стены,
Катармэн зажал шлем между ног и осторожно, стараясь не создавать лишнего шума,
надавил ножом на место под подкладом, где согласно учебнику располагался
чип связи шлема. Этот же чип отвечал и за пеленг и телеметрию. Пластик тихо
треснул, лезвие ножа мягко раскрошило кремниевую начинку.
Сняв после этого с шлема прибор ночного видения, Алекс положил шлем
на диван и вернулся к полковнику, которая устроилась у окна поудобнее -
привалилась спиной к стене рядом с подоконником и вытянула ноги.
- Зачем ты тут сидишь у самого окна? - спросил шёпотом Алекс,
пристроившись рядом с командиром.
- Здесь самое безопасное место в комнате, - ответила Крепп. - Не
увидят и не подстрелят. Главное - не издавать много шума. Сиди тихо и доживёшь
до вечера. У нас вода есть?
- Есть, - кивнул Алекс. - Рядом река.
- Реки до вечера рядом нет, - парировала Крепп. - Вокруг вражеская...
как минимум не дружеская территория. Так что такой расклад, юный Катармэн.
- Задолбала..., - отвернулся Алекс от полковника. Та с интересом
посмотрела на небритую физиономию лейтенанта и спросила:
- А зачем ты меня вытащил, кстати?
- Потому что иначе у меня не будет шанса тебя трахнуть.
- Это у тебя что, идея фикс теперь?
- Заметь, - Алекс повернулся к Кристи. - Очень даже неплохой смысл
жизни у меня появился, несмотря на всю безысходность ситуации.
- Ну правду говорят, что смысл жизни, как цель, недостижим.
- Поживём - увидим.
24-е шоссе,
к северо-западу от Лэйк-сити,
штат Кентукки,
Восточные США,
Северная Америка,
30 декабря 2307 года,
00.03
Вечер сменился ночью. Посыпал лёгкий снежок. Полковник и лейтенант
шли по пустынному шоссе, полузасыпанному песком и землёй. Вокруг не горело
ни огонька, машин и путников тоже не было. По обе стороны от дорожного полотна
простиралась безжизненная холмистая местность. Старые видавшие виды столбики
вдоль двадцать четвёртого шоссе слабо светили флуоресцентным покрытием, давно
не обновлявшимся.
Путь на восток не обещал быть скорым, однако если всё сложилось бы
удачно, они имели все шансы попасть на территорию дружественного штата
Вирджинии через пару недель пешего путешествия.
Алекс и Кристи шли в армейских костюмах, снабжённых защитным рисунком
пустынного окраса - серые пятна вперемешку с бледно-охристыми соперничали с
терракотовыми разводами - сейчас на Земле это был преобладающий цвет природы,
разрушенной человеком. Армейские берцы с пневмноподошвой помогали
не чувствовать всей тяжести внедорожья и далёкого перехода. Ставший опасным
шлем Алекс заменил на чёрную бандану. Кристи шла с распущенными волосами,
которые слегка припорошил игривый снежок.
Стрелкового оружия у небольшого отряда не было и в помине - всё было
в спешке брошено на поле боя ещё позавчера.
- Давно хотел спросить...
- Валяй.
- Как ты связалась с моим папашей?
- Долгая история, - Кристи пожала плечами. Они продолжали неспешно
шагать по шоссе на восток-северо-восток. - Сенатор тогда только вернулся из
Азии, где он командовал Пятым экспедиционным сводным корпусом. Здесь ему
республиканцы тут же предложили занять место погибшего при странных
обстоятельствах сенатора штата Мэрилэнд от демократов.
Тогда было модно убивать сенаторов вместе с семьёй..., - Кристи
замолчала. - Мне тогда едва исполнилось одиннадцать. Он и взял меня под
опеку. Республиканцы предложили тогда твоему отцу для предвыборной кампании
и ознакомления населения со своей персоной возглавить тренировочный лагерь
в... в общем, где-то на побережье. Так как он был героем войны, в отличие
от переждавшего войну дома оппонента от демократов, такой ход сулил ему
кресло наследного сенатора в штате практически без напряжения и труда.
Я была одной из тех детишек, которых тренировали в том лагере
опытные солдаты. Единственным отличием меня от остальных детей, прибывших
в лагерь из дома или приюта было то, что меня устроил туда сам полковник
Катармэн.
Он тогда был высок, подтянут и амбициозен. Был в нём тогда какой-то
стержень, который издалека позволял разглядеть в нём мужчину.
- А сейчас?
- А сейчас он наследный сенатор, ему стержень и не нужен. Так,
оглядываться почаще, чтобы пулю в затылок или нож в спину не всадили. Ему
уже не надо держать марку - у него всё есть.
- А меня он учит как жить, - усмехнулся Алекс. Улыбка вышла кривой и
натянутой.
- Так тебя и надо учить жить. Ты мне успел таких гадостей наговорить,
что я даже не знаю, почему ты ещё рядом со мною идёшь.
- У тебя приказ от моего папаши, только и всего.
- И поэтому ты считаешь, что можешь говорить мне всякие пошлости,
держать меня тут за какую-то потаскуху и считаешь что тебе это с рук сойдёт?
- Одному из нас это с рук не сойдёт, - согласился Катармэн-младший. -
Но ты вот подумай - или нас убьют обоих, или одного из нас - мы чёрт знает где,
ориентируемся по звёздам, а до границы Штатов ещё пилёхать и пилёхать. И ещё
не факт, что дойдя до дома, мы останемся рядом - тебя за прохлопывание ушами
папка не простит. Или меня выставит за дверь в любом случае.
Понимаешь какой расклад? Нам вместе всё равно не быть рядом. Так почему
я должен переступать через себя и как-то радовать тебя приятными манерами?
Заметь, я не втупую грублю или что-то там. Просто те мысли, которые
в обычных условиях обычной жизни я бы оставил при себе, сейчас не смущаюсь
произносить вслух. Это просто немного правды.
- То есть когда ты мне говоришь что хочешь мне вставить прямо здесь и
сейчас, я должна радоваться тому, что ты предельно правдив со мной?
- Я сказал что думаю, - Алекс взял в руки прибор ночного видения,
висевший у него на груди на верёвке и поднёс к глазам. Остановившись, он
обернулся на каблуках, обозревая окрестности. Всё было чисто и тихо.
- Идём, всё нормально.
- И всё же я считаю, что ты просто подонок, - вздохнула Кристи.
- Только не говори что я тебе не нравлюсь.
- Да, ты мне стал нравиться намного больше, когда ударил меня по лицу.
- Я тебя с поля боя вынес, если что.
- Я это тоже помню. Но желаю не припоминать. Мне неприятно что такая
гадина как ты спасла мне жизнь.
- Тоже спасибо за правду, - кивнул Алекс. - Вдруг мы не выживем -
и мой подвиг окажется напрасным.
Перекрёсток 24-го федеральное шоссе и 293-го шоссе,