- Да, подарок поистине королевский, - сказала Вита. - Но мне от тебя ничего не надо.
- Это даже хорошо, что ты такая упорная. Когда я обращу тебя в свою веру, ты будешь в ней непоколебима.
- Я не приму твоей веры.
- А что тебе ведомо о ней? У моих подданных есть все необходимое. Все они равны. Никто из них не голодает, не мерзнет, не трудится сверх сил. Они не знают горя!
- Но и счастья тоже. Разве тот, кто все время чего-то боится, может быть счастливым?
- А если для них это и есть - счастье? Их не донимают ни укоры совести, ни сомненья. Их никогда не терзают противоречивые чувства. Они знают, в чем состоит их долг, и выполняют его. Я дал им веру - разве этого мало? Веру в сурового, непреклонного, но справедливого бога, который никогда не карает напрасно. - Они счастливы своей верой!
- Они счастливы разве что тем, что одинаково несчастны! Никто из них не имеет ни собственной воли, ни мыслей, ни чувств. Стать одинаковыми, чтобы стать счастливыми - не слишком ли велика цена твоего рая? Они все принесли в жертву Грозному богу. Их вера - это страх!
- Пусть! Пусть сначала войдет в их сердца страх - пока они не поймут, что для них - хорошо и что - полезно. Страх удержит их от ошибок. Это люди темные, невежественные, их надо силой привести на пути истины и добра.
- Добро - и силой?
- Они еще будут благодарить меня! В веках прославят мое имя!
- Которое из двух?
Сутар рассыпался колючим язвительным смехом.
- И ты еще говоришь, что не встречала чернобородого? Ведь это его люди отбили тебя в подземелье, он научил тебя так быстро местному языку, он же и наговорил тебе обо мне самые ужасные вещи!
- Не встречала.
Боль снова обожгла ногу. Вита еле сдержала крик.
- Глупенькая девчонка! Кого ты защищаешь? Ради кого терпишь муки? Ты увидала в нем героя, защитника обездоленных... Но ведь все, что он наплел обо мне, подлая ложь! Он совсем не тот, за кого выдает себя. Знай же, это мой заклятый враг! Единственная его цель - обманом сбросить меня и самому занять этот трон!
Сутар не мог скрыть волнения. Он спустился вниз и начал совсем не по-королевски быстро ходить взад-вперед и размахивать руками.
- Он притворился моим другом, а потом предал. Разве можно верить тому, кто предает друзей? Кто тайком выслеживает их? Кто грабит их и поднимает на них оружие? Он - предатель, шпион, негодяй, твой Ратас!
- Не знаю никакого Ратаса.
Губы стали деревянными, она чувствовала, что теряет сознание. Сказать "да", ведь это ничего не изменит? Не изменит для Сутара, может быть, и для Ратаса, но не для нее самой...
- А ты не задумывалась над тем, - голос Сутара назойливо лез в уши, откуда известно ему так много обо мне? Об Эритее? О путешествиях в другие миры? Он не все рассказал тебе, скрыл, что сам он - тоже из Эритеи, что мы вместе пришли сюда, в Грестор! Он - убийца, беспощадный убийца, его руки в крови жителей Грестора, и нет ему за это прощения! Я никого тут и пальцем не тронул, а он нарушил закон. Притворился моим другом... Он мог разделить со мною власть, но ему показалось этого мало. И тогда он выступил против меня, он сеет смуту среди этих бедняг, заставляет их поднимать меч друг на друга... О да, об этом он ничего не говорил тебе. Кому же охота сознаваться в предательстве! Кому...
Сутар не успел закончить фразы. Зазвенело стекло, и большой витраж за его спиной разлетелся вдребезги. Вита услышала даже не крик - отчаянный вопль того, кто именовал себя Грозным богом.
В черном небе за окном висела золотая ладья, а в ней стоял Ратас с обнаженным мечом в руке.
X
Он пришел! Проник сквозь каменные стены, одолел охрану, добрался до ладьи!
Но Вита не успела даже обрадоваться этому по-настоящему. Сутар во всю прыть кинулся к скрытой в стене маленькой дверце, через которую перед этим вышел Турс. Сбежит! И девушка - где только силы взялись, ведь еще миг назад ей казалось, что она не в состоянии и рукой пошевельнуть, бросилась ему под ноги. Грозный бог распластался на полу, а когда попытался подняться, над ним уже стоял Ратас.
- Ты не можешь меня убить! - крикнул Сутар. - Не имеешь права! Если я виновен, пусть меня судят, требую суда!
Ратас тряхнул его за блестящий расшитый ворот так, что тот затрещал, и приставил к горлу Сутара меч. В узкую дверь, толкаясь и мешая друг другу, пробивались стражники.
- В ладью, живо! - бросил Ратас Вите.
Девушка помчалась к окну. Услыхала, как оборвались вопли Сутара и что-то тяжело бухнуло на пол. Отбросив первых воинов, набегавших на него, Ратас швырнул на дно ладьи обмякшее тело Сутара, прыгнул сам и нажал какой-то рычаг. Ладья начала набирать высоту. Из разбитого окна выглядывали воины, вдогонку свистели стрелы. Метко брошенное копье ударило в корму, ладья сильно закачалась и чуть не перевернулась. От толчка Вита сползла вниз и оказалась рядом с Грозным богом. Он зашевелился, закряхтел и открыл глаза. Осмотрелся, стараясь понять, где он, и уставился на Виту.
- Мне поверить не захотела, - прохрипел, - ему поверила... А ты спроси, кто он и откуда. Спроси! Пускай расскажет, герой...
Вита молча подвинулась ближе к Ратасу.
- Что ты хочешь, чтобы я ей рассказал? - не поворачивая головы, сказал он утомленно. - Что я, так же, как и ты, не принадлежу этому миру? Что я пришел сюда из Эритеи вместе с тобой? Что из-за неисправности наша группа случайно оказалась тут, в Гресторе, а не там, куда должна была попасть? Я тогда еще заподозрил, чьих рук это дело...
- Ты сам во всем виноват. Предатель!
- Кого я предал? Тебя? Расскажи-ка лучше этой девочке, как ты погубил третьего из нашей группы, осторожного, рассудительного Рона, - ведь он и не пытался помешать тебе, а полагал, что ни во что не надо вмешиваться, просто сидеть и ждать, пока нас отыщут с Эритеи? Ты рад был бы убрать и меня, как нежеланного свидетеля, но я оказался умнее и сильнее Рона, и тогда ты испугался и предложил мне разделить с тобою власть. Вот как это было.
- Что ж, теперь всему конец, - угрюмо произнес Сутар.
- Нет, еще не конец. Ты требовал суда? Будет тебе суд, будет и приговор. Я сам его вынесу. Ты, властитель ограбленных душ, заслужил той же участи, на которую обрек тысячи людей тут, в Гресторе. Отныне ты будешь не Грозным богом и даже не Сутаром с Эритеи, а пустой человеческой оболочкой, послушной куклой, готовой без раздумья выполнить любой приказ.
Глаза Сутара загорелись бешеным гневом, тело дернулось вперед, словно он собирался броситься на Ратаса, лицо исказилось злобной гримасой, а рот застыл в безмолвном крике, и вдруг он осел, подался назад и опустил голову. Вита прижалась к Ратасу - ей стало страшно. Он обнял ее за плечи.
- Грозный бог сопротивлялся до конца, - сказал глухо. - Знаешь, мне, наверное, было бы легче, если б я его убил...
Вита взглянула ему в глаза.
- Но это справедливый приговор!
- Да. И все же лучше бы кто-то другой приводил его в исполнение. Ратас тряхнул головой и отрывисто скомандовал:
- Сутар, к рулю!
Сутар молча встал и перешел в носовую часть. Ратас рубанул мечом по мачте - и золотой диск, переворачиваясь, плюхнулся в реку, блестевшую под ними в лунном свете. Ладья сразу же полетела быстрее.
- Веди ладью туда, где прячешь атерон. Вперед, Грозный бог!
Они повернули влево.
- Мы летим в горы? - спросил Ратас.
- В горы, - голос Сутара был вялым и безжизненным.
- Куда же именно?
- К дому, в котором скрывался Крейон. Там, в комнатушке, где на стене эта...
- Помолчи! - оборвал его Ратас. - Смотри-ка, ни в логике, ни в остроумии тебе не откажешь. После смерти Крейона мы ни разу не бывали там.