Пролог
Голубое небо затягивается плотными серыми тучами, так что и солнца не видно. Где-то там, над облаками, оно продолжает светить, а на землю с трудом пробивается его неяркий свет. Все вокруг кажется прикрытым легким серым покрывалом. Деревья, цветы, дома - все имеет приглушенный цвет, краски будто меркнут. В такую погоду ничто не отбрасывает тени, поэтому и кажется однообразным. Серый асфальт, серые стены, серое небо. Часто в пасмурную погоду портится настроение, появляется легкая грусть. Обычно именно такая погода мне и нравится, но не сейчас, когда я вся избитая, с рассеченной губой и возможно чем-то сломанным плетусь неизвестно куда и неизвестно зачем. Хотя нет, плетусь я к подруге, пешком, потому что оставила сумку вместе со всем содержимым на асфальте, где подралась с мерзкой старшей сестрой, которая по возвращению домой наверняка устроит очередное представление, именуемое цирком.
Я глубоко вздохнула, осторожно потирая сбитые костяшки пальцев. Всё-таки сегодня я удивила саму себя. Не думала, что способна на такое. Это было приятное ощущение, когда я по-настоящему смогла постоять за себя и дала отпор сестре, хотя мне самой досталось возможно даже и больше, чем ей. Но я все равно довольна! Когда боль с пальцев немного сошла, я переключилась на волосы, осторожно потрагивая корни. Еще болит.
Вздохнув, я в который раз окинув взглядом очередную кучку подростков толпящихся возле переулков. Остановилась и, откинув голову назад, прикрыла глаза. В опять, снова. Я снова вышла из себя из-за неё. Никогда не понимала, что у неё на уме? Почему отец всегда на ее стороне? Неужели он не видит, что она на самом деле из себя представляет? Не видит, как плохо мне - его младшей дочери?
Я медленно двинулась вперед особо не разбирая дороги. На душе скребли кошки. Почему снова я? Почему всегда мне приходится платить за все? Почему?
Невольно вспомнила те времена, когда еще не окончила старшую школу, училась на последнем году, шла на золотую медаль, но мечты так и остались мечтами. А все из-за старшей сестры, которая «случайно» взболтнула лишнего и, конечно же, добавила, как она позже выразилась, «немного» своего. Из-за того случая некоторые учителя, которых я до этого момента уважала и даже любила, потому как школа была для меня самым родным местом, на экзаменах стали валить меня - одну из самых способных учениц школы. Несмотря на то, что я выкручивалась как могла, проявляла немалую смекалку, импровизировала, получить так желаемую золотую медаль не вышло.
С тех пор я просто возненавидела и презирала её. Старшую дочь семейства Тернер - Бэйли Тернер. Что я ей сделала? За что она мне мстит? А глава семейства, наш отец... А что он? Он всегда был и будет на стороне Бэйли. Как он считает, лучший ген родителей передается старшему ребенку в семье, а младший это так, для утешения глаз. И никто не смотрел на то, что это Я поступила в один из самых престижных вузов города и если бы не отец, сейчас бы училась в Петербургском государственном университете.
Тайком ото всех я отослала своё резюме в Питер. Пришлось довольно долго ждать ответа и когда я уже отчаялась и решила, что ничего из этой затеи путного не выйдет, пришло письмо с положительным результатом. Оставалось всего-то доехать до Питера и сдать экзамены. О последних я волновалась меньше всего, потому как была уверена в своих способностях и знаниях. После того как я поделилась радостной вестью с «семьей», отец под руководством негодовавшей Бэйли, лишь покачал головой, мол случайность или какая-то ошибка.
Проверять эту, так называемую, ошибку он не решился, сославшись на важные дела, но строго настрого запретил мне пытаться что-либо делать, проверять или снова подавать заявку. Я еще несколько недель умоляла отца пересмотреть решение, буквально ползала перед ним и сестрой на коленях, потому как на кону было моё светлое будущее, в котором не было места моей, так называемой, семье, поэтому я и позволяла себе так унижаться. Но отец был неумолим. Стоял на своем и все. Даже на несколько дней отобрал у меня сотовый и другие средства связи и фактически запер в собственной комнате.
Все это время сестра ходила с прекрасным настроением, которым, как она считала, делилась и со мной. Но для меня это выглядело так, словно надо мной потешаются как над зверушкой в зоопарке. И на мои ответы, чтобы она убиралась подальше, Бэйли невинно хлопала глазками, закатывала истерики, говорила какая я у неё неблагодарная и бежала плакаться к отцу. Он, в свою очередь, приходил ко мне и говорил все то же, что я слышала на протяжении всей своей жизни: какая же я всё-таки неблагодарная сволочь, моя сестра делает для меня все, тратит свое время, а я вот такая вот нехорошая и всё! Я же спокойно сидела на кровати, создавала зарисовки в любимом альбоме и делала вид, что никого кроме меня здесь нет. Отец, понимая, что я его не слушаю, громко хлопнул дверью и несколько дней я не видела его. Впрочем, Бэйли тоже.