– До ручки уже… дошел… – пробормотал он, закрывая воду и ставя лейку на место.
– Мыться надо… Мыться-освежаться…
Рик начал стягивать намокшую майку через голову, но у него ничего не выходило, майка к нему словно приклеелась.
Оставив попытки справиться с нею, Рик выступил из пластикового корыта, которое играло в душевой роль поддона, и подошел к треснутому зеркалу, чтобы с его помощью поискать причину, почему не снимается майка. Он не сразу сообразил, что же такое видит, и даже мазнул по зеркалу мокрой рукой, чтобы стереть эти странные отметины. Однако отметины оказались не на зеркале, а на его несчастном израненном теле.
– Что… что это? – произнес Рик, голос его дрогнул. Все туловище, от левого плеча к правому боку, пересекали две дорожки круглых отверстий под калибр пуль девять миллиметров. Вокруг отверстий на майке запеклась кровь. У Рика не оставалось сомнений, что в него стреляли.
– Рик, старина! Да они убили тебя!
Пропитанное сахеллой воображение тотчас нарисовало ему жуткую картину, как его, избитого до полусмерти, добивают двумя очередями из какого-нибудь «борхера триста двадцать».
Из глаз покатились слезы, горло сдавил спазм.
«Они убили его…» – вспомнил он фразу из какого-то фильма. Впрочем, долго горевать смысла не было, тем более что, хотя Рик и чувствовал сильное недомогание после перепоя, следы вчерашнего расстрела на него пока никак не влияли.
Встав под душ в майке, он минут за десять отмочил ее от засохших ран, затем осторожно снял и, вернувшись к зеркалу, убедился, что пробоины на его теле располагались все в том же порядке, словно сделанные гигантской швейной машинкой.
17
Кое-как успокоившись и вытерев кровоточащее тело бумажными полотенцами, Рик направился на кухню, но по дороге наткнулся на одинокий сандалий.
– Так, выходит, и обувки теперь тоже нету, – подвел итог Рик. – Куда же идти в одном сандале?
Впрочем, какая-то обувь у него оставалась в гардеробной коробке, уж что-нибудь там, под майками и шортами, наверняка можно было выбрать.
Уже оказавшись на кухне, Рик неожиданно обнаружил причину некоторого неудобства на левой ноге. На ней, прицепленный к щиколотке ремешком, болтался второй сандалий, а, стало быть, снова была пара.
Рик попытался снять сандалий, но от сильного головокружения едва не свалился на пол. Пришлось опуститься на шаткий стул, потом занести ногу на табурет, где стало возможным отстегнуть ремешок и отпустить сандалий на волю.
– Плыви, сандаль… – произнес Рик, бросая обувку на пол, и какое-то время наблюдал на ней, пока не вспомнил, что нужно сварить кофе.
Для этого пришлось сделать новое усилие и подняться, а затем, перебирая руками по стенке, добраться до шкафчика. Но едва Рик открыл его, как оттуда снова выпрыгнул гигантский таракан.
Дав ему крепкого щелчка, Рик отбросил агрессора на пол, где с ним быстро покончил подоспевший Морвуд. Сделав дело, он поднял голову и уставился на хозяина в ожидая похвалы.
– А чего ты так смотришь? Тебе за что жалованье дают, чтобы они вот так по апартаментам шарили? Как они, между прочим, сюда попадают, если не по твоим норам, а?
Морвуд ничего не ответил и сделал вид, что собирается уйти, однако не ушел.
– Молчишь? Сказать тебе нечего? А вот это ты видел?
Рик ткнул пальцем в свой живот, указывая на следы неизвестного происхождения.
– На твоего хозяина, может, уже охоту устроили, а ты сюда тараканов допускаешь! Оппортунист!
Морвуд вздохнул. Он знал, что галету ему все равно дадут, еще ни разу не отказывали, хотя залеты у него случались и похуже. Просто хозяину хотелось выговориться, что ж, Морвуд был готов его слушать. Но недолго, у крыс тоже были свои дела, причем весьма неотложные.
Закончив обличительную речь, Рик потянулся к жестяной коробке, а Морвуд встал на задние лапы, чтобы лучше видеть, как именно хозяин открывает крышку. Но хотя он видел это сотню раз, несмотря на все старания, этот фокус у него так и не получался.
Под пристальным взглядом Морвуда Рик достал из коробки галету и положил ее на пол, в полуметре от норки. Морвуд бросился к ней, схватил и тотчас скрылся в норе, поскольку каждый раз ему казалось, что хозяин может передумать.
Появление дрессированной крысы развеселило Рика и ненадолго отвлекло от мерзкого ощущения, будто он старый бейсбольный мяч, из которого постоянно выходит воздух: сколько его ни накачивай, он остается вялым и сморщенным. А еще это странное эхо от каждого звука, как будто Рик находился в большом гулком помещении.
Трясущимися руками он все же загрузил в турку кофе и поставил ее на плитку. Затем подкачал насос генератора и стал ждать.