— Солдат у нее еще больше. Мы не увидели пока и призрака действительной мощи, эта страна поразительно многолюдна.
— А чем ты займешься, когда все помирятся?
Готфрид искоса глянул на девушку: она вправду настолько наивна или прикидывается?
— Постараюсь поуютней устроиться в могиле.
— Собрался закончить, как Турек Арант? Почему? — Лойда взяла его за руку и заглянула в глаза. — Разве выхода нет? Если ты поверишь в это, сам же и толкнешь себя на путь Аранта!
— Дело не во мне, а в клинке. Он рвет мне душу. Я не могу оставить его хотя бы ненадолго, из комнаты не могу без него выйти. Помнишь сказку, в которой мальчишка-трубочист каждый вечер перед сном выкидывал приставучий камень, и наутро тот непременно оказывался в руке? Со мной так же, только я сам больше на тот булыжник похож. Я с Добендье до смерти, а она не замедлит явиться, если верить жизнеописаниям других Меченосцев. От Зухры не убежишь.
Лойда стиснула его ладонь.
— Жрецы никогда не объясняют, почему боги желают того или другого. Просто приказывают исполнять их повеления.
— Странно, но я вовсе не уверен в том, что те, кто избирает, — боги. Нелюди, конечно, но разве боги? Может, они — наша выдумка? Один старик в Сентурии сказал мне: «Великие проснулись, потому что понадобились нам. Мы их позвали, и они явились».
— Мой отец то же самое говорил. Великие живут только в сердцах верующих.
— Но ведь меч реален. И Рогала с Невенкой тоже. А они существуют уже очень долго, хоть и под разными именами. Книжники говорили, что Грелльнер на самом деле Нерода и есть. Она же, наверное, и Дрибран, создавший щит.
— Ты веришь в переселение душ?
— На Неродин манер — да. Ее-то «я» живет уже сотни лет. Почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется, в легенде о Туреке Аранте есть место и для меня.
— Ты серьезно?
— Вполне.
— Вряд ли. Единственная женщина в его истории — мать.
— Ее роль досталась твоей сестре.
— Именно, — подтвердил юноша, глядя на солдат под стенами.
Колонна вилась и вилась — бесконечная череда пешек на игральной доске Великих. И сколькими еще они собираются пожертвовать?
Готфрид натужно улыбнулся.
— Должно быть, я слишком долго пробыл с Рогалой. История повторяется, но роли-то вовсе не расписаны до мелочей. Каждый раз хоть чуть-чуть да по-новому. Может, сейчас человеческое выиграет у божественного.
— Готфрид, скажи, ты был счастлив в Касалифе?
— Большей частью.
— Странно. Ты так серьезно все воспринимаешь, для тебя важна любая деталь. Хочешь исправить хоть крохотный изъян. Может, с тобой скверно обходились, когда маленький был?
— А по-твоему, Рогала прав? Нужно попросту сидеть сложа руки, и пусть все идет своим чередом? Лойда, но ведь кто-то должен сказать этому «нет»!
— Парень, ты можешь твердить «нет», пока солнце не замерзнет, только проку не будет, — вмешался появившийся вдруг Рогала.
Готфрид хотел уйти — терпеть гнома рядом он по-прежнему не мог, — но Лойда вцепилась в руку.
— Что, больно? Гадостно? Парень, так уж мир устроен: сплошные разочарования и обиды, даже для нас, этот мир взбалтывающих и меняющих. А ты подумай, каково тем, к кому мы являемся ворошить и переделывать.
Юноша услышал гнусненький смешок: Тайс притащил демона. Он нашел для головы узорную клетку с ручками и пристроил ее на сгибе локтя.
— Ага, вижу, ты себе приятеля завел. Поздравляю, вы созданы друг для друга.
— Парень, я могу тебе не нравиться, но мы повязаны, и никуда друг от друга не денемся. Может, нам как-нибудь помягче общаться?
— Так с себя и начни — помягче.
— Это как? Ты объясни, я с радостью.
— Первое: у меня есть имя, я устал слышать «парень» еще от отца. Второе: мне надоело твое «выбора нет». У человека всегда есть выбор. Зухра не может управлять нами каждую секунду. И тем более — заставить нас жить, если мы жить не хотим.
— Это уже серьезно, — пробурчал гном, внимательно рассматривая Готфрида.
— А почему б тебе с этой башни не бортануться? — предложил Гасиох. — А то скука смертная. Представляете, новость какая: Меченосец себя порешил! То-то все забегают!
— А почему бы и нет? — запальчиво воскликнул юноша.
— Не дури! — рявкнул Рогала.
— Ты воззови к его совести, — подсказала башка. — Он же на людей свалится! Покалечит, однако.
Демон зашелся хохотом, гордый остротой.
— Зачем к совести? Насчет выбора он прав. Все время Зухра им не управляет. Но благодаря Нероде ей это и не нужно. — Гном ухмыльнулся. — Меченосец не додумал, что в его голове сидит непрошеный гость. А тот мигом приберет тело к рукам, но целиком помереть нашему герою не даст. Заставит сидеть и глазеть изнутри, что поделывает тело.