— Вы хорошо дрались, генерал. Я бы сказал, отлично, учитывая скудость сил. Мы сейчас скорее друзья, чем враги. Я предпочел бы заключить перемирие, пока еще хоть что-то можно спасти.
Подобно многим из вентимильской знати, Трака внешне походил на Алера, и это изрядно обескураживало. Готфрид не мог отделаться от мысли, что перед ним стоит миньяк.
Воин, самый немногословный генерал Алера, нахмурился. Он не любил дипломатии, да и распоряжался большей частью жестами.
— Я знаю, что вы действуете по приказу, и уважаю вашу стойкость в его выполнении. Но возможно, пора передать эстафету воинам Сартайна? Западная армия направилась домой. За Ковинго солдат Имперской бригады ждут жены и дети.
— В Высокой Башне — зараза, — отрезал Трака.
— Это ваше мнение или миньяка?
— Мое, Меченосец. Это место следует выжечь.
— Я полностью согласен. Но вашим людям этим заниматься не обязательно. Передайте осаду мне. Мой долг перед господином Алером уничтожить Нероду.
— Меня от приказа никто не освобождал, — пожал плечами вентимилец.
Готфрид почувствовал, как ярится внутри миньяк.
— Черт бы побрал всех твердолобых упрямцев! Неужели нельзя хоть раз согласиться с кем-то, чтоб хоть жизни отличных солдат спасти?! — рассвирепел юноша.
С минуту генерал невозмутимо рассматривал Меченосца и его оружие, стараясь не уткнуться взглядом в диадему.
— Возможно, — выдавил он наконец. — Если убедишь меня, что предатели будут растерты в пыль.
— Расскажите мне об их обороне.
Трака снова уставился на собеседника, его правая щека нервно дернулась. Вентимилец поскреб ее, пожал плечами.
— Оборона как оборона. Тоалы еще. Мы их бьем-бьем из баллист, но враги добывают все новые тела.
— Но их остается меньше с каждым убитым братом.
— Именно. Когда-нибудь трупы кончатся.
— А Нерода как?
— Никак. В драку не ввязывается.
— Зачем бы ей столь упорно держаться за Высокую Башню?
Трака снова пожал плечами.
— По той же причине, по какой миньяк хотел ее захватить?
— Повелитель мне не рассказывал.
— Думаю, мы снова можем заключить союз, — прошептал Готфрид, склонившись к генералу. — Я пойду в атаку вместе с вами. А после, с победой или с поражением, вы уйдете?
Трака опять уставился на юношу своими узкими, ничего не выражающими, жутковатыми глазами. Может, у него просто зрение не в порядке?
— Если твои действия меня устроят, — буркнул он наконец.
Готфрид вернулся к Блибелю, и тот немедленно запротестовал: не понравилась ему идея расчищать улицы для безопасного отступления вентимильцев.
— Мы не прольем больше ни капли крови без необходимости, полковник, — сурово сказал Готфрид. — Соберите лодки — пусть уплывают, если захотят.
— Сир, но…
— Я уведу вентимильцев с холма, — пообещал юноша. — И нам не придется платить за их отступление человеческими жизнями.
Он коснулся Добендье, и офицер подчинился.
— Когда начнем? — спросил Меченосец, вернувшись к Траке. — Некоторые мои офицеры чересчур кровожадны. Я нашел им работу, но лучше нам доделать свою до того, как они вернутся.
— Хоть сейчас. — Трака улыбнулся. — Через минуту встретишься с тоалом.
Готфрид посмотрел на Рогалу — тот впал в обычную угрюмость. Все думал, почему это Алер обратился к Аранту. Мысль о том, что душа Турека могла жить в Готфриде, гнома потрясла.
Вентимилец не преувеличил: на пути к триумфальным колоннам Готфриду явилось четверо тоалов, возглавлявших контратаку с Высокой Башни. Склоны Галена сияли от мелких рассеянных заклятий. Еще двое вождей блокировали лестницу у самого ее подножия.
— Прикрывайте меня, пока я убиваю тоалов. Я их не тела буду лишать, а сущности, и для этого мне придется покинуть свою плоть.
Трака кивнул.
Первые два, не ожидая уготованной участи, пали быстро. Оставшиеся дрались отчаянно и люто, бой с ними отнял много сил. С телами они расставались легко, но сами умирать не хотели.
«Еще шестеро!» — с ужасом подумал Готфрид, прикончив четвертого.
Колени дрожали, и пришлось прислониться к триумфальной колонне. Последний мертвец оказался крепким орешком. Юноша осмотрелся — без тоалов «красным» братьям не выстоять. Он оттолкнулся от опоры и, шагнув вперед, позволил мечу пировать среди смертных защитников Высокой Башни. Кровопролитие больше не казалось чем-то греховным и отвратительным. Колдуны и уличные головорезы, набранные Мулене, кинулись наутек, но призраки у подножия лестницы не пустили их наверх. Добендье насыщался, пока маги не разбежались, словно крысы, среди колонн.