Первый тоал из пары, караулившей ступени, умер быстро, но второй оказался искусным фехтовальщиком. Он выкладывался полностью, не отступал, держался изо всех сил. Но зачем? Схватка ведь безнадежна!
Вскоре Готфрид понял: на узкой веранде, окружавшей Высокую Башню, оставшиеся духи устанавливали баллисты, направляя на лестницу. Один залп — и с Меченосцем покончено. Пару дротиков можно отбить, но не весь заряд.
Юноша отступил на десяток шагов, сунул мечи в ножны и прыгнул с лестницы на крутой скалистый склон Галена. Карабкаясь вверх, воин не ощущал ни сомнений, ни страха: и руки, и рассудок вспомнили навыки убиенного Добендье скалолаза. На площадку он забрался раньше, чем тоалы справились с орудиями, и вдруг подумал, что наконец достиг полной силы Меченосца, единства клинка и тела — мечты всякого фехтовальщика.
Еще двое тоалов пало пред его яростью. Готфрид отшатнулся, опершись о стену. Последний бой изнурил до предела. Неумолимая воля гнала вперед, но уже не могла понудить тело.
Вождей осталось трое: один держал лестницу, второй караулил двери Высокой Башни, третий крался среди баллист, чьи тетивы Готфрид рассек. Мертвец близился, чуя слабость противника, клинок его, вздрагивая коброй, готовился ужалить. Генерал Трака, завладевший мечом одного из тоалов, напал на охранника ступеней. За спиной генерала скакал гном, выжидавший случая пустить в дело кинжал. Вентимильские инженеры спешно водружали баллисты и катапульты среди триумфальных столпов. Последние защитники колоннады сдались.
Готфрид знал, что орудия его уже не спасут, не успеют. Он отковылял от тоала и, сея смерть, пожал несколько жизней. Каждая из них прибавила сил. Добендье тянулся к людям, отбивая удары тоала. Больная нога снова дала о себе знать. Взбунтовалась совесть: питаться чужими душами… Прочь, молчать! Они — стадо, покорное быдло! Убью, сколько нужно!
Вместе с силой пришел и дух ее дарителей. Так мыслят Нерода, Зухра с Бачестой, Хучайном, Улалией. Меченосец, ты, не осознавая того, все больше уподобляешься им. Становишься все ближе к тем, кого так люто ненавидишь. Да, именно так! Чем сильнее, злобнее, безжалостнее враг, тем больше его черт приходится перенимать ради победы. А потом — гляньте! — триумфатор как две капли воды схож с прежними угнетателями. Владыки тьмы мудры и могучи…
Но «красных» братьев оказалось слишком мало, чтобы прорваться через тоала. А мертвец, охранявший вход в Высокую Башню, загнал оставшихся внутрь.
Трака бился с вождем на ступенях и проигрывал, не имея неиссякаемой энергии противника. Готфрид махнул Рогале, указал на вождя. Что ж, вот и выясним, на чьей стороне Зухра. Понятно, еще не готова списать Меченосца со счетов: гном с минуту поколебался, затем соскочил с лестницы и ловко вскарабкался наверх — ни дать ни взять, горилла-недоросток. А враг наседал, оттесняя Готфрида к самому краю веранды, к пропасти, разверзшейся за ней.
Рогала напал сзади. Призрак, проворно повернулся, но отбить кинжал не успел, следом Добендье впился в бок. На сей раз Готфрид не стал драться с духом: пока достаточно и победы над телом. Нужно сил набраться перед тем, как удушить нечисть раз и навсегда. Он шагнул сквозь черный дым, поднимавшийся из трупа, и осмотрел поле битвы. Увы, крови пролито слишком много. Силы Траки иссякали, но баллисты были наготове. Вот и пришло время последнего триумфа Имперской бригады.
На позиции вентимильцев хлынула людская волна, ударила там, где пока еще целые дома сменялись кольцом развалин, образовавшихся за время осады. Глупец Блибель! Он же должен быть на берегу! Или Нерода подтолкнула его?
Юноша повернулся к дверям Высокой Башни и тоалу, сторожившему их. И ведь не обойдешь его, угнездившегося в глубине узкого коридора, где не размахнуться. Сам не меч взял, а копье с полыхающим острием.
— Займись им, — прорычал Рогала. — А я тут справлюсь!
Радостный крик послышался снизу. Готфрид подошел к ступеням: внизу, на середине лестницы, дымился утыканный дротами тоал. Вентимильцы наконец помогли своему генералу. Трака поднялся на веранду и, пошатываясь, глянул на двери.
— Черт, едва уцелел!
Внизу толпа добивала остатки его бригады. Готфрид подозревал, что Нерода начала собирать ее еще до прибытия Меченосца из Мурафа. Всегда ведь предвосхищала каждый шаг!
Рогала едва успел исполнить приказ — унести посох Хучайна, который юноша приторочил к седлу. Еще и замешкался, отцепляя клетку с демоном-приятелем, и удрал из-под самого носа прорвавшихся бойцов Блибеля. Едва успел взобраться к триумфальным столпам, как волна атакующих ударилась о колонны, расплескалась, отхлынула, собралась вновь. Казалось, все мужчины Сартайна явились спасать Высокую Башню.