Выбрать главу

– У нас будет только три войска – Нурца, Мокта и Веснара.

– Не может быть! – воскликнул Баслин, почесывая щетину на лице.

– Может. Нимбудии больше нет. Даже если Рурк сумеет собрать новое войско взамен разгромленного, он от нас отделен захваченной карпанцами территорией. Эсран и Да-Лам большой роли сыграть не смогут. Пагайд и Пирайн слишком далеко и не успеют за оставшееся время до нас дойти. То же самое относится и к западным королевствам. Гамдиш испокон веку ограничивался защитой своих укрепленных городов и отказывался посылать войска за пределы границ страны.

Говоря это, Лабранца в упор смотрела на Баслина. Тот опустил глаза. Затем она метнула вызывающий взгляд на Гвин.

Осведомленность Лабранцы производила впечатление. Председательница отказывалась втягивать Рарагаш в войну отнюдь не потому, что не располагала нужными сведениями или не дала себе труд все обдумать. Возможно, ее выводы справедливы.

– Все это звучит вполне логично. Ну и что ты думаешь об этих трех?

– Королях или их войсках?

– И тех и других.

– Квилм Урнит – человек миролюбивый. За восемнадцать лет правления Моктом он, как мог, избегал столкновений с соседями. Веснар, захватив Толамин, отрезал ему выход к морю, и тогда он был вынужден мобилизовать войско. Он, наверное, сейчас весьма встревожен: с одной стороны у него Веснар, с другой – карпанцы.

– Он склонен внимать голосу разума?

– По крайней мере в большей степени, чем остальные. Моктийцы сохранили многие традиции Кволской империи. Они даже могут поддержать попытку восстановить империю – но только, если ее возглавит их король.

– Само собой, – согласилась Гвин. На что намекает Лабранца? Что Гвин не сможет посадить на трон Булриона? Или она действительно выкладывает все, что ей известно? – И сколько они могут выставить солдат?

– Десять-двенадцать тысяч. А Веснар?

– Примерно столько же, но в Веснаре живут потомки зарданцев, и они более воинственны. Одни Череполикие стоят целого войска любого другого королевства.

– И их король – Гексцион Гараб.

– Известный негодяй, – вставила Пар А-Сиур.

– Страшная мразь, – согласилась Лабранца. – В него-то все и упирается. Ему никто не доверяет и не хочет иметь с ним дела.

Это полностью подтверждало то, что слышала о Гексционе Гвин.

– А Нурц?

Лабранца немного подумала, барабаня пальцами по столу.

– Нурцийцы никогда не были сторонниками Квола. И в империю вошли очень неохотно. Со времени ее падения они сумели восстановить свою особую культуру. Войско у них побольше – тысяч пятнадцать или даже двадцать, и у них отличные лучники – они на всех наводят страх. Но беда в том, что их король Вунг Тан умирает. Наши целители ничего не могут поделать – только облегчить его страдания. Его сын еще слишком мал, а мужья его дочерей все претендуют на трон. В Нурце того и гляди разразится гражданская война – несмотря то, что карпанцы уже, как говорится, ломятся в дверь.

Гвин ждала, что скажет Голос. Но Голос молчал, и тогда она подвела итог:

– Получается, что мы в лучшем случае располагаем сорока или пятьюдесятью тысячами солдат. А каковы силы карпанцев?

– Около миллиона.

– Не может быть!

Лабранца презрительно усмехнулась:

– Почти. Но это включая женщин и детей. Солдаты составляют примерно пятую часть.

Даже в этом случае на каждого их солдата приходится пять карпанцев.

– А кто их предводитель?

– Совет вождей.

– Во всяком случае у нас есть то, чего нет у них. Баслин поскреб щетину.

– Что это?

– Поулграт, – ответила Гвин, хотя в глубине души она совсем не ощущала уверенности, что это такое уж большое преимущество. – Лабранца-садж, должна тебя поздравить – ты отлично разбираешься в положении дел.

– Ты считаешь его сложным? Все очень просто.

Стерва!

– Тогда займемся более сложными вопросами. Ни один из королей не годится на должность предводителя. Если выбирать из полководцев, кого бы ты посоветовала?

– Френцкиона Зорга.

Это имя назвал Голос и одновременно с ним двое советников – Баслин и Ордур.

– Да? Почему? – Гвин внутренне содрогнулась, вспомнила ужасное видение. Она считала Зорга безжалостным убийцей, а вовсе не стратегом.

– Он – командир Череполиких, – сказала Лабранца.

– Знаю. Я с ним встречалась. Но почему он?

– Он – командир Череполиких, – повторила Лабранца. – Одного этого уже достаточно. Если кто-нибудь способен оказать серьезное сопротивление карпанцам, так это Зорг.

– А Нурц и Мокт согласятся, чтобы он возглавил их войско?

Лабранца подумала.

– Может быть, Зоргу они и поверят – если он даст им клятву воина. В конце концов, положение настолько серьезно, что тут уж не до страха перед веснарцами. Но если он сохранит верность Гексциону, они, конечно, не согласятся.

«Нам с тобой надо поговорить о Гексционе Гарабе», – настойчиво сказал Голос.

«Видимо, это означает, что я приняла свою судьбу, подумала Гвин. Как говорит Ниад, главное – мотивация».

«Знаю я, что ты имеешь в виду, – ответила Голосу Гвин, – и мне это совсем не нравится».

– А Гексцион отпустит Зорга? Позволит ему возглавить войско коалиции?

Лабранца покачала головой: как же! Лампы опять начали раскачиваться у них над головой.

Тибал Фрайнит со смешком сказал:

– Насколько я припоминаю, загвоздка в том, что наш друг Гексцион чересчур уж увлекся уничтожением потенциальных соперников. Он перебил всех своих родственников и только тогда осознал, что в роли наследника оказался его двоюродный брат Зорг. Но тут ему ничто не грозит – воин никогда не нарушит присягу. Однако освободить Зорга от этой присяги было бы безумством. Гексцион, конечно, безумен, но иначе.

Голос все это знал.

Зиберора высказала вслух то, что у остальных было на уме:

– Но если Гексцион умрет, Зорг станет королем Веснара, так? – Она подмигивала Гвин и корчила гримасы, словно намекая, откуда ей пришла в голову эта злодейская мысль.

Лабранца стукнула кулаком по столу. Лампа у нее над головой заметалась, как полоумная муха.

– Нет! Гексцион заключил с нами договор! Если мы нарушим его, нам перестанут доверять. Мы потеряем все, чего сумели добиться за сто лет.

Гвин вгляделась в лица сидевших за столом. Надо перенести заседание на следующее утро. Ей и так есть над чем поразмыслить.

– Каких советников мы послали к веснарскому двору?

– Джоолграта и ивилграта. И он еще хочет получить муолграта.

– Зачем ему муолграт? Баслин осклабился:

– Надо полагать, для оргий.

С замиранием сердца, словно приближаясь к краю пропасти в ветреный день, Гвин спросила:

– А каковы обязанности джоолграта?

– Допрашивать подозреваемых в измене и предупреждать короля о готовящихся покушениях.

– Покушениях? Так и сказано в договоре?

Лабранца сощурилась. Бросив взгляд на Зиберору, она ответила:

– В договоре, по-моему, говорится об изменниках. Гвин вздохнула. Неужели придется на это пойти?

«Ты отлично знаешь, что придется! Когда готовишься к кровавой войне, что такое одноединственное убийство?» Гвин притворилась, что не слышит Голос.

– Заседание переносится на завтрашнее утро. Благодарю.

56

С терпением стервятника, дожидающегося, когда наедятся более сильные, Чинг Чилит сидел на очень неудобной каменной скамье в алькове. Оттуда он мог наблюдать за дверью, ведущей в залу заседаний, находясь достаточно далеко от отвратительного ему привратника, от которого, по его мнению, несло гнилым духом старости и который обращался с ним безо всякого почтения. Заседание могло затянуться на всю ночь, и сам факт, что Гвин оттуда не выставили, говорил о ее победе. Лабранца больше не возглавляет Академию. Значит, Гвин и в самом деле поулгратка.