— Да, помню, — отозвался Дефо, — как-то раз, мы зря потратили трое суток, пытаясь отследить там одного «туриста». А что по консульствам?
— Только что получено сообщение по линии Интерпола, что за последние пятнадцать дней консульства Республики Кипр в России, Украине, Беларуси и еще в пятнадцати странах визу означенному лицу не выдавали.
— На всякий случай дайте запрос на второго — Ликаренко, хотя я думаю, что это тоже результата не принесет. Похоже, что они сменили паспорта, так что карточка Соларева могла всплыть на Кипре и для отвлечения внимания. В общем, как можно быстрее проведите проверку на месте, и действуйте по обстановке. В случае обнаружения, немедленно установить круглосуточное наблюдение, и без моей команды ничего не предпринимать.
Сразу после окончания разговора Дефо распорядился поднять по тревоге и отправить на Кипр группу захвата.
33
1290 год от Рождества Христова для Сирии был удачным. Таких урожаев, не помнили даже местные старожилы, и торговые суда на рейде Акры теснились, словно сельди в бочке. Кораблей в городе было так много, что о том, чтобы зайти в гавань и пришвартоваться у мола трем галерам ордена, не могло быть и речи. Мало того — Дмитрий, Хакенсборн, Ансельм, и Ставрос с трудом отыскали место, для того чтобы выгрузиться из шлюпки.
Ставрос, едва выбрался на берег и пришел в себя, немедленно куда-то испарился, а Дмитрий, ожидая братьев, которые должны их встретить, стоял в окружении своих рыцарей и морщил нос, вдыхая запахи нечистот, которыми всегда славилась перенаселенная и тесная Акра.
Через четверть часа брат-драпиарий вернулся, и, довольно отдуваясь, пропищал на ухо Меченому Маршалу: «Как приказали, господин Дмитрий, местечко для выгрузки солдат и коней к обедне освободится, я тут с пизанцами договорился, у них портовый мастер — мой дальний родственник по линии матери. Я тут с вашего позволения насчет провианта побеспокоюсь, а вы уж, предупредите того, кто за разгрузку будет отвечать, чтобы моего мула не обидели, да не приведи господи, не завернули торговцев из Багдада, которые будут на нашу галеру финики грузить. Они для Дома Скриптория предназначены, мой помощник Мойш… то есть тьфу, брат Николас, в Лимассоле их разгрузит…»
Не дав Дмитрию вставить и полслова, неугомонный плут немедленно удалился, по дороге зацепив за рукав халата какого-то негоцианта в высоком тюрбане, и что-то ему втолковывая.
Тем временем, к ним пробился сквозь толпу тамплиер в сержантском плаще. Рассыпавшись в извинениях за то, что заставил высокочтимых братьев ждать, он взялся решать все портовые проблемы, а Дмитрия попросил немедленно проследовать в Тампль, где его ожидал великий магистр.
Гийом Де Боже состоял через двоюродную сестру в родстве с домом Капетингов, но несмотря на высокое покровительство, прошел всю служебную лестницу от простого брата-рыцаря, и дослужился до высшего в ордене поста.
Обменявшись братским поцелуем, мессир Гийом де Боже, давно привыкший к внешности маршала, принял у Дмитрия почту, и погрузился в чтение, которое прерывалось только вскрытием печатей очередного пакета. Ознакомившись с корреспонденцией, и не обнаружив ничего такого, что бы потребовало немедленных действий, мессир Гийом отпустил Дмитрия, который имел дела в городе, предупредив, что после обедни просит его принять участие в важном заседании городского совета.
Дмитрий вернулся в порт, понаблюдал за тем, как Ставрос, оглашая воплями рейд, ухитряется одновременно подгонять носильщиков, которые, затаскивают на галеру мешки, торговаться с давешним сарацинским купцом, и огрызаться в сторону двух венецианцев. Почтенные негоцианты республики Святого Марка, из-под носа у которых он увел партию фиников, не желали связываться с тамплиерами, и издали переругивались с братом драпиарием.
«Еще одной легендой про корысть и богатство ордена станет больше» — подумал Дмитрий, направляя коня в сторону ворот святого Антония, где, согласно городскому уложению, эту неделю нес службу подчиненный ему эскадрон.