Ликаренко влип в эту историю совершенно случайно. Партнеры по бизнесу из Киево-Печерской лавры «попросили» его оказать помощь ботанику, которого они наняли чтобы разобраться с загадкой, связанной с похищением. Знак, оставленный в Сидонской Капелле обнаружился в какой-то старинной летописи, и церковное начальство имело на эти дела свои виды. «Ботаник», Дима Солярев, оказался аквалангистом, историком и вообще своим парнем. Вместе с Ликаренко они за несколько недель раскрутили загадку надписи, и выяснили что она указывает на могилу Бонифация Монферрат.
Заказчик ограбления — председатель организационного комитета Бильдельбергского клуба для захвата конкурентов мобилизовал свою частную армию, скрывающуюся под вывеской «Международной экологической организации».
Только благодаря предупреждению Франческо, который последовал римской пословице «враг моего врага — мой друг», и контрабандному опыту бывшего бандита им троим удалось уйти из-под самого носа преследователей.
Запасной контрабандный канал экспортной кампании «Лекан», о котором не имели понятия ни квестура Ломбардии, ни Интерпол, сработал безупречно. Через несколько часов после того, как они покинули тайник, где скрывались от нападения, Сергей и Франческо, говорившие по-итальянски, имели поддельные водительские права, паспорта и транспортные накладные. Весь необходимый комплект, включая заполненные бланки и печати, у Сергей-Вована был при себе, так что ему оставалось лишь впечатать в них нужные фотографии. Как выяснилось, все оборудование, включая принтер для пластиковых карт, ламинатор, и программатор магнитной полосы имелось во втором коттедже, куда они проникли через подземный ход.
Украинский бандит и пьемонтский грабитель, превратившись в водителей-экспедиторов, забрали со склада одну из готовых к отправке машин Сергей-Вована, зарегистрированную на несуществующую фирму, и прямо перед носом оперативников Международной Экологической Организации, которые в это время под видом полиции активно потрошили их офис, выехали из Милана с партией груза на Бухарест.
Третьи сутки они, не останавливаясь нигде более чем на четверть часа, гнали машину подальше от Италии, по очереди садясь за руль.
Ликаренко включил автомагнитолу, и вставил в разъем флаш-память со своими «итальянцами». Франческо брезгливо поморщился — любимый Сергеем Пупо был для болонского студента тем же, чем для советского рокера восьмидесятых некогда популярный «Ласковый Май». Сергей-Вован, не обращая внимания на гримасы Франческо, добавил децибел, после чего разбуженный жизнерадостной мелодией, из двухместного спальника выбрался не менее взъерошенный и помятый «ботаник» — Дима.
Дима пихнул под бок итальянца, забрал у него бутылку с водой и надолго к ней припал. Ликаренко, которого Дима за классическую бандитскую внешность звал про себя Сергей-Вованом, фальшиво гундосил, пытаясь подпевать такому же как и он сам безголосому Челентано. Дима сплюнул и полез обратно в спальный отсек.
Как человек, который не говорит по-итальянски и плохо, по собственному признанию, водит машину, он, по решению старших товарищей, был определен «в обоз», так что большую часть пути ему пришлось провести, как китайскому иммигранту, в небольшой нише, устроенной среди тюков с одеждой, которые наполняли затентованый прицеп.
Встретив по пути несколько «сеновозов», через пару десятков километров, Сергей-Вован сбросил газ, руководствуясь только ему известными приметами, вычислил не обозначенную знаками боковую дорогу, и уверенно съехал на нее с шоссе. Дорога представляла собой узкую грунтовку, неровная поверхность которой была густо засыпана щебнем. На качество дорожного покрытия норовистый германский тягач отреагировал соответственно, немедленно начав взбрыкивать и храпеть.
Пропетляв несколько километров по лесу, длинномер неожиданно выскочил к большому кукурузному полю, проехал вдоль опушки и уперся в ворота огороженной забором большой асфальтированной площадки, всю дальнюю сторону которой занимал высокий дюралевый ангар.
Сергей-Вован выскочил из машины, по-хозяйски отодвинул створку ворот, зашел внутрь, и начал объясняться с невесть откуда взявшимся охранником — с виду обычным сельским сторожем. Выслушав активно жестикулирующего посетителя, сторож откуда-то из недр своего невозможного лапсердака извлек мобильный телефон, и произнес несколько слов, поглядывая в сторону машины — видимо, диктовал кому-то номера.