– Значит, ты сегодня встречался с Ральфом Чуллой? – спросил Макдейсс.
– Да.
– О чем вы разговаривали?
Я встал с кресла, на секунду закрыл глаза и попытался утихомирить желудок.
– Продолжай, Виктор, – велел Слокум.
– Ральф Чулла был старым другом Чарли Калакоса, – сказал я.
Слокум даже не моргнул: он уже знал об этом.
– Ральф хотел встрять в переговоры о возвращении потерянного Рембрандта. Они со старым другом, Джоуи Прайдом, полагали, что могут продать картину какому-нибудь денежному мешку, поэтому встретились со мной, чтобы я уговорил Чарли.
– Как они с тобой связались? – спросил Слокум.
– По телефону.
– Где вы встречались?
– В баре «Голливуд».
– Он находится недалеко от дома твоего отца?
– Не заметил.
– Во сколько вы встречались?
– Около двух.
– С вами был кто-нибудь еще?
– Нет, только Ральф, Джоуи Прайд и я.
– Ты знаешь, где живет этот Джоуи Прайд?
– Не знаю.
– Как он выглядит?
– Ровесник Ральфа. Худощавый, нервный, чересчур разговорчивый. Афроамериканец. Водит желтое такси. Вот и все.
– Если он с тобой свяжется, дашь нам знать?
– Можете на это рассчитывать.
– Они говорили, кто именно хочет купить картину?
– Нет, но Ральф показал пару стодолларовых купюр, которые получил в задаток. Вот откуда я узнал о зажиме для денег.
– А теперь они исчезли. Что ты им сказал?
– Объяснил, что картина по закону принадлежит музею.
– А дальше?
– И что я не собираюсь заниматься незаконной деятельностью.
Слокум безучастно посмотрел на меня, воздержавшись от вопроса, как следует воспринимать мои слова: как полуправду или откровенное вранье.
– Избавь нас от словоблудия, – посоветовал Макдейсс, менее воздержанный на язык. – Мы слишком давно тебя знаем.
– Как они реагировали на твой отказ? – спросил Слокум.
– Не слишком хорошо.
– Но ты дал им свою визитку, – констатировал Макдейсс.
– Я бизнесмен. Я раздаю свои визитки и нищим, и посыльным, и детям в колясках.
– Почему Ральф Чулла и Джоуи Прайд решили, что имеют какие-то права на картину? – спросил Макдейсс.
– Из их рассказа я понял, что они участвовали в краже.
Слокум и Макдейсс посмотрели друг на друга, как будто уже обсуждали эту версию.
– Что говорит насчет их соучастия твой клиент? – спросил Слокум.
– То, что он говорит, является конфиденциальной информацией, – ответил я.
– Выходит, о задатке знал только парень, который вручил его Чулле и Прайду.
– Ты вправду думаешь, что Ральфа убили за пару сотен баксов?
– Если бы ты проработал на моем месте столько же, сколько я, то знал бы, как дешево ценят человеческую жизнь те, кто нажимает на спусковой крючок.
– Мы хотим поговорить с твоим клиентом, – сказал Слокум.
– В таком случае скажи Хатэуэй, чтобы она перестала воображать себя ангелом в белых одеждах. Ситуация становится опасной.
– Я поговорю с ней.
– Хорошо.
– Что ты скажешь Чарли?
– Когда я в конце концов с ним свяжусь, скажу правду. Скажу, что обстановка ухудшается, что произошло убийство, поэтому для него лучше всего забыть об этой несчастной картине и убраться к чертовой матери из Додж-сити.[9]
Глава 26
Она ждала нас у переднего крыльца – высокая и стройная блондинка с черными корнями волос, с кольцами в ушах, позванивающими браслетами, ярко-красными губами и стремительным злым взглядом футбольного полузащитника. Портфель из коричневой кожи, черные туфли на высоких каблуках, серебристый автомобиль, припаркованный перед домом. Увидев, что мы подходим, она посмотрела на часы, нетерпеливо постучала каблучком, и я пришел в ужас от одного ее вида. Разумеется, она ждала нас. Она была риелтором.
– Вы будете в восторге от этого дома, Бет, – посулила она напряженным голосом, когда мы поднимались по бетонным ступенькам к домику с узким фасадом и террасой. – Понимаю, что мой звонок был несколько неожиданным, но мне хотелось, чтобы вы успели посмотреть дом до того, как приедут другие покупатели. Интерес к этому объекту огромен. Он недолго простоит пустым.
– Спасибо, Шейла, – сказала Бет.
– А это ваш парень?
– Партнер по работе, Виктор.
– Заботливый партнер, – уточнил я.
– Рада с вами познакомиться, Виктор. Вы партнеры по жизни или как там сейчас это называется? Так трудно разобраться в современной терминологии.
– Юридические партнеры, – сказал я.
– О! – Она коснулась ладонью моей руки.
От Шейлы исходил резкий, угрожающий запах, словно она обрызгалась новыми духами от «Ревлон» под названием «Барракуда».
– Очень любезно с вашей стороны откликнуться на мое приглашение. Итак, мы готовы?
– Наверное, – сказала Бет.
– А теперь включите свое воображение, – предложила ей Шейла и достала из сумочки ключи. – Дом не был подготовлен для продажи, поэтому выглядит немного запущенным, но это нам выгодно: цена ниже. Представьте его свежеокрашенным, с отполированными полами и новыми светильниками, особенно бра.
– Почему именно бра? – спросил я.
– О, теперешняя обстановка просто отвратительная. Но стены будут выглядеть сказочно, если оформить их ярко, в стиле «арт деко». Я бы добавила матовое стекло. – Она нашла нужный ключ, повернула его в замке и плечом толкнула дверь. – Давайте посмотрим.
Из открытой двери ударил запах плесени, словно дом стоял необитаемым уже много лет. Я приготовился уклоняться от летучих мышей.
Риелтор Шейла уверенно переступила порог, включила свет и распахнула окно. Мы с Бет осторожно последовали за ней и очутились в гостиной. Грязный деревянный пол рассохся и покоробился, краска на стенах облупилась, выключатели провисли на голых проводах, подоконники сгнили, потолок треснул во всю длину.
– Разве не чудесно? – спросила Шейла. – Разве не замечательно? Только и нужно: поменять полы, поклеить фотообои и купить кожаный диван. Возможности этого дома просто поражают. А кухня! Она больше, чем некоторые квартиры в кондоминиумах, которые я продаю.
Мы прошли через арку в маленькую грязную обеденную зону без окон и оттуда – опять через арку – на кухню с двумя стойками, покосившейся плитой и холодильником со сглаженными углами, который по праву должен был принадлежать музею. Грязно-коричневый линолеум на полу разъехался по швам.
– Очаровательно, просто очаровательно, – восхитилась руинами Шейла. – Утром здесь солнечно, а это сказочное достоинство. Можно сперва поиграть в футбол, а потом позавтракать. Это лучшее место в доме.
– Это? – спросил я.
– О да, Виктор. У меня есть клиенты, живущие в домах по полмиллиона долларов, они пошли бы на все ради такой кухни. Возможностей для перестройки не счесть. И что бы вы ни вложили в кухню, при продаже получите вдвое больше, особенно при таком большом метраже.
– Здесь действительно есть потенциал, – согласилась Бет.
– Видите, Виктор, какое у Бет чутье. Она представляет себе, во что может превратиться эта кухня. В произведение искусства. Электрическая кухонная плита, холодильник со стеклянной передней панелью, разделочные столы и стойки с гранитным покрытием, шкафы из орехового дерева.
– Мне нравится орех, – призналась Бет.
– Можно сделать всю кухню под ореховое дерево, а на потолке смонтировать точечные светильники. Я видала фотографию такой кухни в журнале «Филадельфия».
– Правда?
– Абсолютная правда. Но это еще не все. Имеются четыре спальни – три на втором и одна на третьем этажах. Плюс подвал под всем домом.
– Мы закончили осмотр? – спросила Бет.
– Можно и закончить, – сказала Шейла. – Но почему бы вам не подняться на верхние этажи? Я думаю, что мансарду можно переделать в домашний офис. Там исключительно много света и открывается вид на здание муниципалитета. О, Бет, по-моему, этот дом идеально вам подходит, просто идеально! Кроме того, мне известно, что о цене можно торговаться.
9
Додж-сити – город в штате Канзас. В конце XIX в., во времена покорения Дикого Запада, прославился своим «законом револьвера».