Сдается, что все же нет, поскольку речь прежде всего не о религиозной и нравственной сути дела, а о той, которую давно и тяжело пытаются сделать юридической: о нарушении прав ребенка.
Куклы LDD производятся, понятное дело, для взрослых. Но они принципиально отличаются от всех прочих взрослых товаров, каковые не надлежит показывать детям. Они, по сути, являются вторжением на территорию детства. Вторжением очень недобрым и очень агрессивным, искажением образа детства, как выразился один мой знакомый психолог. Проще сказать, ребенок заинтересуется куклой LDD как раз потому, что она кукла. (А LDD кукла похожа на куклу куда больше, чем половозрелая Барби — у LDD нормальные кукольные пропорции, детские личики, вот только раздутые или искромсанные). И что, взрослые инфантилы станут играть этими куклами в свободном от детей пространстве? Сейчас нам. Прикольная вещица, с хохотом подаренная взрослому, непременно окажется в детских руках если не через неделю, то через месяц. И, вполне возможно, вызовет такую же, на первый взгляд, реакцию, как и у взрослого: веселье и восторг. Но не стоит обольщаться этим. В ребенке глубоко сидит доверие к игрушке, он доверяет ей, даже когда ее ломает. Игрушку кладут в свою постель, с игрушкой разговаривают. Недобрая игрушка противоестественна, как недобрая мама. Ребенок весь день развлекался игрушечным трупиком, потащил его наутро в школу забавлять приятелей — подумаешь, большое дело! И откуда бы это через год возник невроз, сформировалась фобия?
У нас до сих пор не принят закон об информационной защите ребенка. Чем больше говорить о фактах вторжения на детскую территорию, тем больше шансов, что его все-таки когда-нибудь примут. Эстетическое вторжение — тоже информационное.
Ничего особенного, конечно, не произошло. Просто пошел импорт еще одной гадости, решительно чуждой нашей культурной традиции. Не первый ведь раз, и что совершенно точно — не последний. Слегка позабавило разве то, что наши любители мортальных приколов здорово за них переплачивают: в американском интернет-магазине LDD стоит около 30 долларов, в нашем — почти сотню. И пусть переплачивают. Так им и надо.
Несколько слов в защиту «постного гламура»
В одном из апрельских номеров журнала «Огонёк» (за 2008 год) вышла статья А.Солдатова с хлестким заглавием «Гламур на посту». Прочтя ее, я пришла к выводу, что живем мы с автором статьи в совершенно разных Россиях. Та, в которой живу я, к немалой моей досаде, является по Конституции светским государством, правительство же в ней не устает подчеркивать всяческую этого государства «мультикультурность». В той же России, где обитает А.Солдатов, напротив, «официальное православие стало престижной государственной религией». Право слово, я бы хотела поменяться с А.Солдатовым Россиями, но не знаю, как это осуществить технически.
В статье своей А.Солдатов всячески бичует и клеймит богатеев и высших чиновников, усилиями которых возник «феномен гламурного поста», обслуживаемый целой «великопостной индустрией». Хотелось бы узнать, а какое явление жизни нашего общества обходится без сопутствующей индустрии? Одна индустрия обслуживает деторождение, другая смерть; тоже святые, казалось бы, вещи, несовместные с разговором о деньгах. Но если лишить работников этих индустрий их барышей, мигом исчезнут весьма необходимые нам памперсы и гробы, без которых довольно неприятно рождаться и умирать. Выходит, коли какая-то часть общества желает поститься, ничего плохого в обслуживающей это желание индустрии вроде как и нет.
Конечно, в советское время устраивались как-то поститься и без платных помощников. Но советское время вообще было чревато проблемами, в доблестной борьбе с коими гибли дни и годы. Скажу за себя: не вижу ничего душеспасительного в лишнем часе, проведенном на кухне. Мне много приятнее просто протянуть руку к полке с надписью «Товары для поста» и переложить что-нибудь из этих товаров в свою тележку. Впрочем, Солдатова возмущают не магазины, а «изысканное постное меню московских ресторанов», фестиваль постной кухни в Ярославле… Помилуйте, но ведь в нашей стране традиционно была высокая постная культура! Чего стоит один рецепт приготовления миндального молока. Правильно приготовленное, оно является сущим деликатесом. Неужто уже и наши предки не постились, а «гламурили»?!
С точки зрения Солдатова, вкушение постных деликатесов и посещение постных ресторанов не соотносится «с аскетическим подвигом святых». Ох, какая пошлая напыщенная фраза: ничегошеньки за ней не стоит на самом деле. Общество не состоит единственно из святых и аскетов, и не состояло никогда. И если не святые и не аскеты в пост съедят в ресторане красиво сервированное и вкусное постное блюдо вместо мясного — это тоже хорошо. Даже это человеку скорее на пользу, чем во вред.
Что же еще раздражает А.Солдатова в «моде» на пост? В Московской консерватории звучит религиозная музыка, а МХАТ ставит постом спектакль по «Братьям Карамазовым». Спору нет, существуют люди строгих религиозных правил, и они не ходят по театрам все недели поста. Но таких немного и, думается, даже им будет приятнее, чтоб другие, менее совершенные, ходили в такое время на «Братьев Карамазовых», а не на Петросяна.
В старой России, кстати сказать, спектаклей до Пасхи не было. Со Святой начиналось все и во всех жанрах — вплоть до водевилей. Но не поспешим решать, что подобный порядок был более благочестив. Вопрос: когда шли все генеральные репетиции этих самых водевилей? Правильно, на Страстной. Так что, может статься, сегодняшнее обыкновение и лучше. Чтобы верующие и неверующие не жили в разных измерениях, театры разумнее оставлять открытыми, а вот репертуар понемногу корректировать под «серьезное» время.
Что еще неладно? Постный «дресс-код» не устраивает. А вот меня, в 16 лет, когда я попала в католическую страну, просто заворожило, в каком виде ходят в церковь (и не только) мои ровесницы. Девушка вся в черном, от сапожек до шляпки, а на шляпке — фиолетовое перышко, а на шее — фиолетовый шарфик! И она же на праздничной службе: вся в легком и белом. А мы-то — либо торопливо шмыгаем в джинсах мимо свечной старушки, которая нас за эти джинсы гоняет, либо наоборот укутываемся в тоскливые ситцевые платки. Но, может статься, Солдатов считает, что католикам можно быть в пост красивыми, нельзя только православным.
Ну да ладно, довольно разыгрывать недоумение. Вот слова, ради которых вся статья Солдатова и была написана: «Великий пост превратился в дополнительный индикатор патриотизма и верноподданничества — ведь известно, что постятся руководители страны». С верноподданными — маленькая филологическая ошибка, они бывают только в монархических государствах. Но общий пафос понятен. Только в любой нормальной стране человек, придерживающийся веры предков, всегда вызывал и общественное доверие.
Не надо путать патриотизм и веру, это действительно разные вещи. Но они и не антонимы, как хочется А.Солдатову. Чай не гений и злодейство, и потому превосходно совместны такие две составляющих красивой человеческой личности.
Почему руководители страны должны скрывать свою религиозную принадлежность? Может быть, они искренни, может быть — не очень. Только это не мое дело. И уж точно не дело А.Солдатова.
О чем кукарекал красный петух?
Огонь всегда завораживает. Когда становилось ясно, что пожара уже не погасить, вся деревня обступала горящий дом, с ужасом и восторгом наблюдая, как вздымаются в небо снопы искр и языки пламени, обозначаются и рушатся стропила, проступают в огне очертания печи… Примерно этим же мы занимались недели три, обсуждая по телефону, в блогах и в реальном общении московского «поджигателя машин», он же «пироман», «зороастриец» и «бутовский партизан».
Он «поджигает только дорогие иномарки», он «заранее предупреждает жертву запиской», он ушел, наконец, по подземному ходу в Пермь, чтобы продолжить там свое черное дело.