— Ты упряма, — продолжал человек, — но мы не уйдем с пустыми руками. Еще раз спрашиваю: сколько и… где.
Мерит отрицательно покачала головой.
Темная твердая рука, которая могла принадлежать только марсианину, переключила клавишу на черном ящике, и тело девушки напряглось, сотрясаемое болью.
Хара напружинился и в тот момент, когда он уже собирался прыгнуть, Кейлин подвинулся — его нога больно ударила Хару и тот провалился вниз.
Гнилое дерево проломилось со страшным грохотом — вся комната сразу же раскрылась перед ним: трое мужчин с поднятыми головами, девушка на коричневом полу, маленький черный ящик.
Он ухватился за рваный край кровли, изо всех сил пытаясь удержаться, но дерево отчаянно затрещало. Хара успел лишь сгруппироваться, надеясь, что он умрет не сразу, а проживет еще достаточно, чтобы свернуть шею Кейлину.
Он грохнулся в кучу обломков и марсианин, криво улыбаясь, достал оружие.
Первую минуту никто не шевелился. На пол сыпалась пыль веков.
С шумом обрушилась еще одна доска. Хара пытался отдышаться, а девушка корчилась от боли — короткий миг, когда все уставились на него, ни о чем больше не думая.
Затем бродяги бесшумно прыгнули сквозь дыру в крыше, как леопарды прыгают на жертву. Это было великолепное зрелище — изумительная грация и сила движения, блеск сверкающих клинков, пляска ножей. Высокий землянин повернулся к Кейлину и взвыл, когда сталь вошла в его бок.
Хара поднялся. Похоже, что в этом сражении ему не было места — все закончилось слишком быстро.
Он перешагнул через венерианина, заметив, что его серебристые кудрявые волосы были испачканы кровью и черной пылью, и подошел к расслабленному, все еще вздрагивающему, телу Мерит. Затем выключил генератор, и с трудом разрезав тугую повязку, снял металлическую ткань с ее головы.
Мерит открыла глаза. Она несмело улыбнулась, и Хара взял ее на руки, неловко и нежно лаская…
Высокий землянин поднял голову. Он не хотел сдаваться даже смерти, которая уже стояла над ним, и на его широком массивном лице появилось какое-то странное выражение.
— Прекрасно, — с трудом прохрипел он. — Прекрасно. В данную минуту вы ничем не рискуете. Сейчас вы в безопасности, но скрыться вам не удастся. Вас узнает каждая собака, и для вас нет места ни на земле, ни в аду. Если понадобится, мы пожертвуем всю человеческую кровь системы, чтобы утопить вас, — он повернулся к Харе. — Ты знаешь, кто они? Ты любишь ее и даже не знаешь, что это такое?
Мерит вздрогнула. Хара даже не успел ответить, как Кейлин с улыбкой склонился над землянином.
Нож описал плавную дугу и слова, внезапно оборвавшись, перешли в предсмертный хрип, затем наступила тишина.
По-прежнему улыбаясь, Кейлин пересек комнату, покачивая ножом.
— Подожди, — тихо сказала Мерит.
Улыбка Кейлина стала шире, и он остановился, держа широкий нож на расстоянии, чтоб кровь землянина не запачкала сандалий.
В глазах у Мерит больше не было ненависти.
— Это правда? — тихо спросила она.. — Ты любишь меня?
Хара молча смотрел на мертвых.
— Кто вы? — наконец хрипло спросил он. — Собаки вас знают…
Затем взглянул на Мерит.
— Да, — сказал он со странной жестокостью, — Да, я люблю тебя.
Эти слова были неуместны здесь, среди тяжелого сладковатого запаха смерти и прозвучали, как взрыв издевательского хохота.
— Поцелуй меня, — шепнула Мерит.
Хара поцеловал ее, потом осторожно опустил на пол и глухо сказал:
— Ты не человек.
— Нет, — прошептала она. — Я — андроид… я… я говорила тебе, землянин, я — Мерит. Я — запретная.
Она не плакала. У нее просто не было человеческих чувств, но ее глаза были печальны.
— Иногда случалось, — тихо продолжала она, — что мужчины и женщины любили нас — это великий грех и их за это наказывали, а нас уничтожали. У нас нет души, и мы хуже собак, которые рвут нас на части. Мы созданы рукой человека, а не рукой Бога, и это правда, что нам нет места ни в раю, ни в аду.
— Мы сами создадим себе рай, — мрачно заметил Кейлин, разглядывая блестящее лезвие. Затем бросил взгляд на мертвых — людей с Земли, Марса, Венеры и продолжал:
— Рай и ад для нас ничего не значат, и у нас есть только жизнь, данная нам человеком. Слушай, землянин! Давно ли ты здесь, так далеко за Поясом?
— Давно, — отозвался Хара. — Очень, очень давно.
— Тогда, значит, ты просто не слышал о войне, — сказал Кейлин и его белые зубы блеснули. — Тайной молчаливой войне против нас — рабов, домашних животных, больших, замечательных игрушек, которые стали такими сильными, что люди опасаются, что в один прекрасный день они начнут убивать друг друга, вылавливая бежавших андроидов. — Он пнул ногой марсианина, и тот повернулся к ним оскаленным лицом. — Нужны люди вроде этого, чтобы узнать нас. Пока мы в безопасности, но нам нужна уверенность и если новость разнесется по Внутренним Мирам, то люди придут и уничтожат нас. Теперь-то мы уверены…
— На время, — прервала его Мерит. — Следом придут другие, такие же, как они.
— Ну, ты же знаешь, нам нужно совсем немного времени, — с улыбкой сказал андроид и двинулся к Харе небрежным, но быстрым шагом, как бы желая выполнить последнее, еще не решенное дело.
А тот смотрел на него и не мог поверить даже сейчас.
Он вспоминал андроидов, которых знал когда-то… рабы, домашние животные, большие чудесные игрушки — синтетические создания из протоплазмы, отлитые под прессом и предназначенные для работ, где человеческое тело было слишком хрупко — опасных экспериментов с давлением и радиацией, сбора информации из труднодоступных мест и бесконечно однообразных опытов, изматывающих человеческие нервы.
Они не нуждались в пище и воздухе, были красивы. Развлечения, услуги, элегантные аксессуары жизни богачей. Вещи. Предметы купли и продажи. Но были ли они счастливы?
Глаза Кейлина сверкали ненавистью. Он был, как ангел смерти и Хара понял горькую истину, которую высокий землянин отрицал до последнего вздоха — человек все делает чересчур хорошо и эти создания были естественным наследием мира людей.
— Постой, — сказала вдруг Мерит, но на этот раз Кейлин не остановился.
Тогда она встала между ним и Харой.
— Я заслужила это право и требую его.
— Этот человек должен умереть, — спокойно сказал Кейлин.
Но Мерит стояла неподвижно, и Хара за ее спиной взял в руки нож.
Жест был, конечно, бесполезный, но он не мог принять эту резню, не попытавшись хоть как-то ответить.
— Он уже многое сделал для нас, — стала торопливо говорить Мерит. — Спасая меня, он, может быть, спас всех нас, — она показала на трупы.
— Ведь ты же знаешь — мы не защищены от их породы, а то, что нам предстоит сделать, не сделаешь в одну минуту. Нам нужны поставки из Кумара — металл, инструменты, реактивы, много всего. Если мы попытаемся достать все это сами, то рискуем быть опознанными. Но если у нас будет посредник, человек — агент…
Кейлин, наконец, остановился, и в это время другой человек — Хара не мог не считать их людьми — произнес:
— Об этом стоит подумать, Кейлин. Мы не можем проводить все время на площадях в поисках шпионов.
Тогда Кейлин хмуро посмотрел на землянина и показал головой.
— Довериться человеку?
— Есть средства избежать измены, — поспешно сказала Мерит, — и ты их знаешь.
Кейлин, поигрывая ножом, продолжал хмуро разглядывать Хару, но оставался на месте.
— Идите вы к черту! — вдруг заорал Хара. — Меня даже никто не спросил, согласен я изменить своей породе!
Кейлин пожал плечами.
— Ты можешь легко присоединиться к ним, — меланхолично заявил он, бросив взгляд на трупы, а Мерит повернулась, и схватила землянина за руку.
— Смерть рано или поздно настигнет тебя, но ты подумай, а может справедливость есть и на нашей стороне… Не спеши умирать.