Снова послышалось горестное пение. Далекое, приглушенное ветром, оно как бы предупреждало о какой-то немыслимой угрозе.
— Нет, — сказал Старк.
Не нужно было обладать богатой интуицией, чтобы держаться подальше от капитана: этого не слишком хитрого мошенника.
В глазах Мельфора на миг мелькнула злоба.
— Ты упрямый, а Шараан не место для упрямых людей, — с угрозой сказал он и ушел.
Корабль, продираясь сквозь жару и туман, не спеша плыл по спокойному заливу Красного Моря, и призрачная песня преследовала Старка, как плач погибших душ.
Наконец, Мельфор вновь появился на палубе и отдал несколько команд.
Старк увидел впереди землю — темное пятно в ночи, затем различил черты приземистого и безобразного города, который скорчился на скалистом берегу, как ведьма, макающая в кровь рваные юбки.
За его спиной послышались осторожные шаги босых ног. Землянин повернулся с ошеломляющей быстротой животного, чувствующего угрозу, и положил руку на пистолет.
Нагель, брошенный помощником, со страшной силой ударил Старка по голове и он, пошатнувшись, увидел сквозь кровавую пелену приближающихся людей.
Резко прозвучал голос Мельфора. В воздухе просвистел второй нагель, который попал Старку в плечо.
Тяжелые крепкие тела навалились на него. Мельфор захохотал.
Угрожающе зарычав, Старк оскалил зубы и впился в чью-то щеку.
Венериане, похоже, испугались, решив, что Старк, как только до него дотронулись, колдовским образом превратился в зверя.
Человек с разодранной щекой выл.
Смуглое тело вырвалось из державших его рук и исчезло за бортом, оставив нападавшим обрывки шелковой одежды.
Поверхность Красного Моря без всплеска сомкнулась над Старком, и только вспышки малиновых искр отметили, подобный комете, уходящий вниз след.
Глава II
Старк медленно погружался. Дышать было легко, так как атмосфера Красного Моря прекрасно поддерживала жизнь, и создания, жившие в нем, имели почти нормальные легкие, но Старк не сразу обратил на это внимание. Он еще чувствовал боль от ударов и был вне себя от злости.
Живущий в нем дикарь — Н'Чака, который сражался и голодал в кипящих долинах Сумеречного Пояса Меркурия, умел многое и никогда не прощал своих врагов. Сейчас ему хотелось вернуться и изрубить Мельфора и его людей на куски, но человек Старк, который уже получил несколько горьких уроков от так называемой цивилизации, не стал торопиться. Он, рыча и проклиная венерианцев на грубом языке своей матери, вынырнул на поверхность и поплыл к берегу, зная, что время посчитаться еще будет.
Признаков преследования не было. Старк рассудил, что Мельфор оставил его в покое, но так и не понял причины нападения. Вероятнее всего это не был грабеж, так как у него ничего не было, кроме собственной одежды и очень небольшой суммы денег. Нет. Нападение было связано с настойчивым желанием Мельфора, чтобы чужеземец жил у него.
Старк вспомнил то, что ему рассказывали о Шараане и злобно усмехнулся.
Он плыл мимо россыпи огней, напомнивших о том времени, когда они с Хильви, сыном царя варваров верхнего побережья Ярелла, охотились на удивительных животных в хрустальных лесах моря. Они были как братья, но Хильви отправился в Шараан и не вернулся.
Шло время.
Вдруг он увидел в красном сиянии под собой нечто необыкновенное и удивленно нахмурился.
Под ним были деревья. Громадные лесные гиганты, вздымались к ненастоящему небу, и течение слабо покачивало их ветви.
Старк был поражен. Леса, где они охотились, были кристаллическими, без малейших признаков жизни. «Деревья» там были не больше деревьями, чем ветвящиеся кораллы в южных океанах Земли. Правда, эти то, были настоящие, или, по крайней мере, казались такими.
Старк не рискнул плыть в темноту ветвей: странный ужас овладел им при виде этого громадного леса, спящего в глубинах залива уже много столетий. Он быстро поплыл над покореженными ветвями, стараясь поскорее покинуть это зловещее место и вздрагивая от ощущения зла, такого сильного, как будто его преследовали демоны.
Наконец, он всплыл на поверхность и обнаружил, что потеряв направление, оказался теперь много ниже Шараана. Тогда Старк не спеша поплыл обратно и, взобравшись на черные скалы, осторожно пошел по грязной тропе, ведущей к городу.
Из тумана показались одинокие хижины, постепенно выстроившиеся в улицу. Кое-где сквозь узкие окна пробивался свет. Тропа, извиваясь как змея, ползла теперь между тесно стоявшими домами. Стало больше света, больше жителей — высоких белокожих людей со светлыми волосами.