Это был квартал Продавцов Грез — поэтическое название лабиринта Крысиных нор и грязных переулков, провонявших бесчисленными снадобьями.
Они остановились в мрачном темном переулке, и Ток указал на разрушенное строение, рядом с которым росло большое дерево.
Бродяга кивнул, освобождая Тока. Абориген метнулся в тень, а Кейлин двигался вперед, бесшумно ступая по пыли.
Не ожидая приказа, Хара забрался на дерево, а с него на гребень дома, чтобы заглянуть через крышу.
Скользящая кровля была плотно закрыта, но она уже давно прогнила, и в трещинах виднелся слабый свет. Внизу горел фонарь и слышался голос человека.
Бродяги теперь были рядом с ним, осторожно ступая по осыпающемуся кирпичу.
Хара опустился на колени и до него донесся медленный, безжалостный голос:
— Мы прибыли издалека ради этого. Нас никто не принуждал. Мы могли бы спокойно остаться дома — пусть беспокоятся другие. Но мы приехали. По одному человеку от каждого мира. Люди, ты слышишь? Человеческие существа! — послышались тяжелые шаги и длинная черная тень упала на Мерит.
Девушка лежала на полу. Ее голову по-прежнему закрывала металлическая ткань, поверх которой была тугая повязка, закрывающая рот, а на руках блестели наручники, провода от которых тянулись к небольшому черному ящику.
«Портативный генератор», — гневно подумал Хара, и его охватила холодная ярость.
— Ты упряма, — продолжал человек, — но мы не уйдем с пустыми руками. Еще раз спрашиваю: сколько и… где.
Мерит отрицательно покачала головой.
Темная твердая рука, которая могла принадлежать только марсианину, переключила клавишу на черном ящике, и тело девушки напряглось, сотрясаемое болью.
Хара напружинился и в тот момент, когда он уже собирался прыгнуть, Кейлин подвинулся — его нога больно ударила Хару и тот провалился вниз.
Гнилое дерево проломилось со страшным грохотом — вся комната сразу же раскрылась перед ним: трое мужчин с поднятыми головами, девушка на коричневом полу, маленький черный ящик.
Он ухватился за рваный край кровли, изо всех сил пытаясь удержаться, но дерево отчаянно затрещало. Хара успел лишь сгруппироваться, надеясь, что он умрет не сразу, а проживет еще достаточно, чтобы свернуть шею Кейлину.
Он грохнулся в кучу обломков и марсианин, криво улыбаясь, достал оружие.
Как леопарды
Первую минуту никто не шевелился. На пол сыпалась пыль веков.
С шумом обрушилась еще одна доска. Хара пытался отдышаться, а девушка корчилась от боли — короткий миг, когда все уставились на него, ни о чем больше не думая.
Затем бродяги бесшумно прыгнули сквозь дыру в крыше, как леопарды прыгают на жертву. Это было великолепное зрелище — изумительная грация и сила движения, блеск сверкающих клинков, пляска ножей. Высокий землянин повернулся к Кейлину и взвыл, когда сталь вошла в его бок.
Хара поднялся. Похоже, что в этом сражении ему не было места — все закончилось слишком быстро.
Он перешагнул через венерианина, заметив, что его серебристые кудрявые волосы были испачканы кровью и черной пылью, и подошел к расслабленному, все еще вздрагивающему, телу Мерит. Затем выключил генератор, и с трудом разрезав тугую повязку, снял металлическую ткань с ее головы.
Мерит открыла глаза. Она несмело улыбнулась, и Хара взял ее на руки, неловко и нежно лаская…
Высокий землянин поднял голову. Он не хотел сдаваться даже смерти, которая уже стояла над ним, и на его широком массивном лице появилось какое-то странное выражение.
— Прекрасно, — с трудом прохрипел он. — Прекрасно. В данную минуту вы ничем не рискуете. Сейчас вы в безопасности, но скрыться вам не удастся. Вас узнает каждая собака, и для вас нет места ни на земле, ни в аду. Если понадобится, мы пожертвуем всю человеческую кровь системы, чтобы утопить вас, — он повернулся к Харе. — Ты знаешь, кто они? Ты любишь ее и даже не знаешь, что это такое?
Мерит вздрогнула. Хара даже не успел ответить, как Кейлин с улыбкой склонился над землянином.
Нож описал плавную дугу и слова, внезапно оборвавшись, перешли в предсмертный хрип, затем наступила тишина.
По-прежнему улыбаясь, Кейлин пересек комнату, покачивая ножом.
— Подожди, — тихо сказала Мерит.
Улыбка Кейлина стала шире, и он остановился, держа широкий нож на расстоянии, чтоб кровь землянина не запачкала сандалий.
В глазах у Мерит больше не было ненависти.
— Это правда? — тихо спросила она.. — Ты любишь меня?
Хара молча смотрел на мертвых.
— Кто вы? — наконец хрипло спросил он. — Собаки вас знают…