Несмотря на длинные волосы, зрителям было трудно поверить, что перед ними женщина в облегающем меховом одеянии. К тому же передние лапы зверя были такой же длины, что и задние, и, казалось, имели дополнительный сустав.
Тут из-за ширмы с клекотом выпорхнула какая-то белая тень. Большая серебристая кошка, подпрыгнув, сбила белую тень лапой и набросилась на нее.
Все сидевшие в Зале Богов узнали крик снежного голубя и услышали хруст его шейных позвонков.
Поднеся мертвую птицу к своей пасти, громадная кошка, стоя уже совсем по-женски, заставила зрителей испустить долгий вздох, в котором смешались отвращение и предвкушение, желание узнать, что будет дальше, и не пропустить ничего из того, что происходит в этот миг.
Фафхрд, однако, не вздохнул. Во-первых, малейшее движение могло выдать место, где он прятался. А во-вторых, ему было прекрасно видно все, что делалось за ширмами с завитушками.
Не имея возможности попасть на представление по возрасту, не говоря уже о желаниях и заговорах Моры, он за полчаса до начала вскарабкался на одну из сосен Зала Богов со стороны пропасти, где его никто не мог заметить. Благодаря веревкам, которыми были пришнурованы шкуры, залезть туда было проще простого. Затем он осторожно прополз по двум толстым ветвям, нависшим над залом, стараясь не потревожить их коричневые иголки и нанесенный сверху снег, пока не нашел место, откуда ему была видна вся сцена, а сам он был скрыт от чьих-либо взглядов. После этого ему оставалось лишь спокойно лежать, чтобы иголки или снег не посыпались вниз. Он надеялся, что если кто-то и глянет вверх, то примет в полутьме его белые одежды за снег.
Теперь он наблюдал, как две минголки поспешно стаскивали с рук Вланы тесные меховые рукава, заканчивавшиеся дополнительными жесткими суставами с когтями, которыми актриса управляла, ухватившись за них изнутри. Затем они стянули у нее с ног меховые чулки, а Влана, сидя на табурете, сняла с зубов клыки, быстро отстегнула маску леопарда и меховой жилет.
Несколько секунд спустя она, ссутулившись, уже медленно шла по сцене – пещерная женщина в короткой набедренной повязке из серебристого меха, лениво глодавшая внушительных размеров мосол. Началась пантомима, изображавшая день первобытной женщины: она поддерживала огонь, кормила младенца, шлепала ребенка постарше, мяла шкуры, что-то прилежно шила. Действие несколько оживилось с приходом ее супруга, невидимое присутствие которого мастерски изобразила актриса.
Зрители без труда следили за развитием событий, ухмылялись, когда женщина поинтересовалась, какое мясо принес муж, фыркнула при виде скудной добычи и отказалась его поцеловать. Когда она попыталась огреть его костью, которую глодала, и, получив в ответ затрещину, распласталась прямо на куче своих детей, зал разразился хохотом.
Так она и уползла со сцены за другую ширму, где скрывался вход для актеров (в обычное время – для Снежного Жреца) и сидел однорукий мингол, виртуозно игравший имевшимися у него пальцами на зажатом между колен барабане. Влана скинула с себя остатки мехов, четырьмя уверенными мазками гримировального карандаша изменила разрез глаз, одним движением накинула на себя длинный серый плащ с капюшоном и вернулась на сцену в образе минголки, обитательницы степей.
После очередной короткой пантомимы она изящно присела перед приподнятой авансценой, которая была уставлена разнообразными баночками, и начала причесываться и наносить на лицо косметику, пользуясь зрительным залом как зеркалом. Скинув плащ с капюшоном, она осталась в коротком алом платье. Было удивительно наблюдать, как она накладывает на губы, веки и щеки разноцветные румяна, пудры и блестки, как скручивает свои темные волосы в высокую прическу, скрепляя ее длинными булавками, украшенными драгоценными камнями.
И тут выдержка Фафхрда подверглась серьезнейшему испытанию: кто-то с размаху залепил ему глаза пригоршней снега.
На протяжении трех ударов сердца он оставался в полной неподвижности. Затем нащупал чью-то довольно тонкую кисть и немного отодвинул ее вниз, тихонько тряся головой и стараясь проморгаться.
Пойманная кисть высвободилась, и комок снега упал за ворот волчьей шубы одного из людей Хрингорла, Хора, который сидел как раз под Фафхрдом. Странно крякнув, Хор посмотрел было вверх, но, к счастью, именно в этот миг Влана сняла свое алое платье и принялась умащивать соски бальзамом кораллового цвета.
Фафхрд оглянулся и увидел, что рядом с ним, чуть сзади, тоже устроившись на двух ветвях, яростно скалится Мара.