– Осторожно, здесь лужа, – предупредил Мышелов. – Глубокая, как Крайнее море.
Вскоре проход расширился. В отраженном свете факелов, просачивавшемся сквозь густой туман, можно было разглядеть лишь контуры окружающих зданий. Справа тянулась высокая стена без окон. Слева, у задов «Серебряного угря», поднималось к небу зловещее покосившееся строение из темного кирпича и старого почерневшего дерева. Фафхрду и Влане оно показалось заброшенным, но, задрав голову, они увидели над третьим этажом мансарду под крышей с изъеденными ржавчиной водосточными трубами. Сквозь плотно закрытые ставни мансарды тут и там пробивались желтые лучи. Неподалеку задний двор выходил в узкий переулок.
– Переулок Скелетов, – с некоторою торжественностью объявил Мышелов. – Я называю его Навозным бульваром.
– Да, ароматы тут подходящие, – подтвердила Влана.
Теперь они с Фафхрдом могли разглядеть снаружи дома длинную и узкую деревянную лестницу: из дерева, крутая, без перил и с виду шаткая, она вела в освещенную мансарду. Отобрав у Фафхрда кувшины, Мышелов принялся проворно взбираться по лестнице.
– Пойдешь, когда я буду наверху, – крикнул он Фафхрду. – Думаю, она тебя выдержит, но лучше поднимайтесь по очереди.
Фафхрд легонько подтолкнул Влану к лестнице. Снова несколько истерично рассмеявшись и остановившись на полпути, чтобы унять приступ кашля, она поднялась к Мышелову, стоявшему перед открытой дверью, из которой струился желтый свет, быстро меркнувший в ночном смоге. Он слегка опирался рукой о большой кованый крюк для фонаря, вделанный снаружи в стену. Мышелов посторонился, и Влана вошла внутрь.
Теперь пришла очередь Фафхрда; он полез по лестнице, ставя ноги как можно ближе к стене и готовый в любую минуту за что-нибудь схватиться. Лестница угрожающе трещала, каждая ступенька прогибалась под его весом. У самого верха раздался хруст полусгнившего дерева. Осторожно, как только мог, Фафхрд лег всем телом на ступеньки и витиевато выругался.
– Не беспокойся, кувшины уже в безопасности, – весело прокричал сверху Мышелов.
Остальную часть пути Фафхрд с довольно кислым видом проделал на четвереньках и встал на ноги, только когда преодолел порог. И тут от удивления у него занялся дух.
Ощущение было таким, словно он стер паутину с дешевенького латунного колечка и обнаружил, что в него вправлен сверкающий бриллиант самой чистой воды. Богатые драпировки, кое-где расшитые серебром и золотом, закрывали все стены, за исключением оконных проемов, причем ставни на окнах были позолочены. Низкий потолок был затянут похожими, но более темными тканями, образовавшими роскошный полог, на котором, словно звезды, просверкивали крупинки серебра и золота. Повсюду были разбросаны мягкие подушки, тут и там виднелись низкие столики, уставленные горящими свечами. На стенных полках, как маленькие бревнышки, во множестве лежали запасные свечи, стояли разнообразные манускрипты, кувшины, бутылочки и эмалевые коробки. Небольшой туалетный столик с зеркалом полированного серебра был заставлен баночками с косметикой и шкатулками с драгоценностями. В обширном камине помещалась аккуратно выкрашенная черной краской небольшая металлическая печь с ажурной топочной дверцей. Рядом с печкой находилась пирамида, составленная из тонких длинных щепок с разлохмаченными концами, наструганных из какого-то смолистого дерева, – для разжигания огня, и еще одна пирамида из метел с короткими ручками, небольших поленьев и блестящих кусков угля.
У камина на невысоком помосте стояла широкая кушетка с короткими ножками и удобной спинкой, обитая золотой материей. На ней сидела изящная красивая девушка с бледным лицом, одетая в платье из плотного лилового шелка, украшенного серебряной нитью; вместо пояса у девушки вокруг талии была повязана серебряная цепь. На ее ножках изящно сидели туфельки из белого меха снежной змеи. Черные волосы, уложенные в высокую прическу, были заколоты серебряными булавками с головками из аметистов, на плечах лежала накидка из белого горностая. Грациозно, но несколько напряженно она протянула узкую, белую, чуть дрожащую руку, а Влана, уже стоявшая перед нею на одном колене, склонила голову, отчего ее прямые, блестящие, темно-каштановые волосы почти закрыли ей лицо, осторожно взяла протянутую руку и приложила ее к своим губам.
Фафхрд порадовался, увидев, что его дама ведет себя вполне достойно в этой явно необычной, хотя и очаровательной ситуации. Затем, взглянув на высунувшуюся из-под платья длинную ногу Вланы в красном чулке, он заметил, что пол повсюду устлан – кое-где в два, а кое-где в три и даже четыре слоя – плотными циновками, которые привозились в город из Восточных земель. Не успев опомниться, он указал пальцем на Серого Мышелова и провозгласил: