Тем временем девушка в фиолетовом платье жестом пригласила Влану сесть рядом. Подруга Фафхрда пристроилась на роскошном, просторном ложе, и девушки принялись тихо беседовать, причем в беседе доминировал голос Вланы„.
Мышелов тоже снял свой серый плащ и положил его рядом с одеждой Северянина. Потом приятели отстегнули мечи. Без оружия и громоздкого одеяния они сразу превратились в юнцов, с гладкими, еще не знавшими бритвы, лицами. У Фафхрда оказалась густая, огненно-рыжая шевелюра, у Мышелова — черная челка. Один носил коричневую кожаную куртку, другой — короткую тунику из плотной, серой материи.
Приятели улыбнулись друг другу. То, что они вдруг из доблестных вояк превратились в безусых юнцов, привело их в явное замешательство. Мышелов кашлянул, прочищая горло, слегка поклонился, глянул недоверчиво на ухмыляющегося Северянина, повел рукой в сторону роскошного ложа и произнес явно заранее заготовленную речь:
— Фафхрд, мой добрый друг, позволь представить тебе мою принцессу. Ивриан, любовь моя, прошу тебя отнестись к Фафхрду благосклонно, ибо не далее, как сегодня вечером мы сражались спина к спине и одержали победу.
Фафхрд шагнул вперед, тряхнул шапкой своих рыжих волос и преклонил колено перед Ивриан, точно так же, как это делала Влана.
На этот раз тонкая белая ручка протянулась увереннее, но, коснувшись ее, Фафхрд обнаружил, что девушка дрожит. Он принял руку с такой осторожностью, словно она была соткана из тончайших шелковых нитей. Северянин, едва коснулся ее губами и застенчиво пробормотал нечто нечленораздельное и невразумительное, что должно было по всей видимости означать изысканные комплименты.
Однако Фафхрд не заметил, что Серый Мышелов нервничает ничуть не меньше своей подруги, а может быть и больше, моля изо всех сил, чтоб Ивриан не переусердствовала в своей роли принцессы и не отпугнула гостей, а также не разревелась, не бросилась бы к нему или не убежала бы в соседнюю комнату. Ведь Фафхрд и Влана были первыми, кого он привел в роскошное, свитое им для своей возлюбленной аристократки, гнездышка Да, Северянин и его подруга были первыми. Если, конечно, не считать пары влюбленных пташек, что резвились в золоченой клетке возле камина..
Несмотря на всю свою проницательность, Мышелов и помыслить не мог, что именно его чарующее, но такое нелепое обхождение делало Ивриан похожей на куклу, хотя всего лишь месяца четыре назад эта отважная девушка сбежала из дома вместе с Мышеловом, предварительно вытащив Серого из камеры пыток..
Но теперь, когда Ивриан наконец-то заулыбалась, Мышелов с облегчением вздохнул, достал два серебряных кубка и бутылку с темным вином. Затем откупорил принесенные из таверны кувшины, перелил их содержимое в четыре сверкающих графина и поставил на стол.
Еще раз кашлянув, Мышелов проговорил:
— За мою самую крупную, в Ланкмаре, кражу! За добычу, которой мне волей-неволей пришлось поделиться, — он кивнул в сторону Фафхрда, — с этим огромным, длинноволосым, неотесанным варваром! — И он опрокинул в глотку кубок.
Северянин тоже хлебнул вина и ответил:
— За самого хвастливого, жеманного и циничного малыша, с которым мне когда-либо приходилось делить добычу!
Мышелов вновь наполнил кубки. Затем сел рядом с Ивриан и высыпал ей прямо на колени драгоценности, взятые у Фиссифа. Камни засверкали, заискрились разноцветными огоньками.
Увидев эту маленькую, рукотворную радугу, Ивриан вздрогнула й отпрянула назад, едва не сбросив драгоценности на пол. Но Влана мягким жестом взяла ее за руку и стала что-то нашептывать на ухо аристократочке. Фафхрд понял, что затеяла Влана, и она, видимо, действовала правильно, так как Ивриан то и дело кивала одобрительно, а потом и сама зашептала что-то в ответ. По просьбе Ивриан, Влана достала с полки голубую шкатулку, и девушки вдвоем переложили туда драгоценности.
Потягивая помаленьку винцо, Фафхрд чувствовал, как смущение и скованность оставляют его. Он принялся внимательно разглядывать чудесные хоромы Мышелова. Слезы времени и гниения, скрытые за внешней роскошью и лоском, теперь не ускользнули от цепкого взгляда Северянина.
Черное, прогнившее дерево тут и там выглядывало из-под ковров. Потолок просел. По расшитой золотом драпировке спешил по своим делам большущий таракан. Ночной туман проникал сквозь шторы, оставляя на дорогой материи грязные разводы. Часть кирпичей, из которых был сложен камин, исчезла, другие крошились от времени.»
Мышелов разводил в железной печке огонь. Возился он до тех пор, пока пламя весело не загудело, тогда Мышелов аккуратно прикрыл дверцу печурки и, довольный, прошелся по комнате.