Словно читая мысли Фафхрда, Мышелов взял несколько свечей и вставил их в подсвечники, мимоходом пристукнув обнаглевшего таракана. Затем оц заткнул самые большие щели в окнах полосками шелка и бросил на Северянина внимательный взгляд, так, словно тот собирался сказать что-то нехорошее о кукольном домике принцессы.
Но Северянин счел за благо промолчать, и Мышелов, улыбаясь, поднял кубок.
— За Фафхрда!
Молодых людей охватило желание быть предельно искренними друг с другом.
Мышелов счел возможным пояснить:
— Отец Ивриан был герцогом. Мне пришлось убить его. Он был необычайно жестоким человеком, даже со своей дочерью обходился чересчур круто. Однако ж, был, как никак, герцогом, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Так что Ивриан совершенно не способна сама о себе позаботиться. Я могу гордиться. Я обеспечил ее лучше, чем папаша-герцог со всеми его слугами.
Подавив колкое замечание, Фафхрд кивнул и заметил дружелюбно:
— Кажется, ты выкрал себе уютное местечко. Под стать самому повелителю Ланкмара Овартамортису. Или, даже, Королю Королей из Тисилинилита.
Влана обратилась к приятелям хрипловатым контральто:
— Мышелов, твоя принцесса хотела бы послушать о приключениях этой ночи И не могли бы мы еще выпить?
Ивриан добавила:
— Да, Мышелов, пожалуйста.
Серый глянул на Фафхрда, ища поддержки; Северянин кивнул одобрительно. Мышелов нацедил девушкам вина. Его оказалось мало, и Серый открыл другой кувшинчик, а поразмыслив, откупорил еще два, поставив один подле ложа, другой возле растянувшегося на полу в блаженной позе Фафхрда, а третий взяв себе.
Ивриан с тревогой, широко открыв глаза, глядела на это предвестие грядущей пьянки. Влана взирала на приготовления Мышелова с неприязнью, но не было сказано ни слова.
Серый принялся рассказывать историю о похищении сокровищ. Он дотошно описывал каждый эпизод, разыгрывал в лицах диалоги и монологи, и лишь в одном месте чуть приукрасил историю, заявив, что попугай-хорек, прежде чем удрать, попытался выцарапать ему глаза.
Мышелова прерывали лишь дважды.
Когда он сказал:
— И тогда, крутанувшись и поднырнув, я обнажил свой Скальпель.»
Фафхрд перебил:
— Так значит у твоего меча есть прозвище?.
Мышелов горделиво выпрямился и ответствовал:
— Да! Представь себе! А свой кинжал я называю Кошачий Коготь. Может, у кого-то здесь есть возражения? Или кому-то это покажется наивным?
Фафхрд усмехнулся:
— Вовсе нет. Лично я величаю свой меч Серым Прутиком. Любое оружие в какой-то мере живое, разумное и достойно имени. Продолжай..
А когда Мышелов упомянул о твари неопределенной породы, что была вместе с ворами (и, кстати сказать, пыталась выцарапать Серому глаза), Ивриан побледнела и пролепетала дрожащим голосом:
— Мышелов! Это напоминает мне о колдовстве ведьм!
— Колдунов, — поправила принцессу Влана. — Трусливая гильдия деревенщин не имеет дел с женщинами, разве только для удовлетворения похоти. Но Кровус, их теперешний предводитель, известен как человек осторожный и чертовски изворотливый. Он вполне мог нанять какого-нибудь колдуна.
— Очень даже может быть, — согласился Серый Мышелов. — Этакая, представьте себе, пакость. Маленькая, лохматая, когти-крючки и зубы-шилья...
Последнюю фразу Мышелов произнес таинственным шепотом. Он с удовольствием согласился бы нести еще большую околесицу, лишь бы это выглядело в глазах девушек чем-то необыкновенным и... обязательно ужасным.
Когда Мышелов закончил рассказ, глаза девушек горели от возбуждения. Они подняли тост за Мышелова и Фафхрда, превознося их хитрость и храбрость. Мышелов галантно раскланялся, улыбка играла в глубине его лукавых глаз, и со вздохом облегчения растянулся на пушистых коврах. Вытерев со лба пот шелковой салфеткой, он приложился к кувшинчику и сделал изрядный глоток.
Теперь настала очередь Фафхрда. По просьбе
Вланы, Северянин поведал новым друзьям о том, кай он бежал из своего клана далеко на Севере; как Влана странствовала вместе с бродячей актерской группой; как они встретились' и пришли в Ланкмар, где теперь и жили в маленьком актерском квартале недалеко от площади Сомнительных Удовольствий.
Ивриан поближе прижалась к Влане, глаза принцессы всякий раз -широко раскрывались, когда речь заходила о колдовстве.
Фафхрд подумал:
«Гм». Моя история как приятна, так и страшна. Что ж, вполне, естественно, коль скоро эта девочка-кукла любит страшилки с привидениями. А ведь мой рассказ, ко всему прочему, еще и полностью правдив. Хе-хе... Принцесска живет в придуманном мире, половину которого наверняка создал сам коротышка Мышелов..»