– Маленький император, да продлит Единый его годы, нас не сильно интересует, – тер Швай отложил нож в сторону и с упоением вгрызся зубами в зажаренную куриную ножку. – У него и охрана толковая, и Тайная стража его бережет. А вот нашего герцога Ребо бережем именно мы. Так что давай про его светлость, и поподробнее!
– Дайте мне перо, чернила и чистый лист, и я подробнейшим образом все напишу, – пришлось опустить взгляд в пол и приложить все силы для сохранения бесстрастного выражения лица. Чтобы мучители не заподозрили подвох.
Но они заподозрили.
– Это хорошо, что ты грамотный, – вперив в меня внимательный взгляд, тер Мирро на мгновение перестал жевать, – но я уж как-нибудь сам все запишу, после того как выслушаю тебя. Если, конечно, будет что записывать.
– Хорошая шутка, тер Швай! – а вот тут мне уже удалось выдавить из себя некое подобие улыбки. – Человек вашего уровня не может не понимать важность показаний, написанных виновным собственноручно! Особенно в нашем случае.
Вряд ли «распорядитель нижних залов» герцога Ребо, или как там на самом деле называется его должность при унгальском дворе, знаком с шахматным термином «вилка», но сейчас он получил позицию именно с этим названием. Теперь теру Шваю нужно либо признать, что он понятия не имеет, о чем идет речь, либо пойти у меня на поводу. И ей-богу, второе выглядит гораздо привлекательнее – подручные-то уже смотрят на него в ожидании разъяснений.
Пожалуй, нужно помочь товарищу Шваю, а то мыслительный процесс у него явно буксует, что может быть чревато для меня его неуправляемой агрессией.
– Мы выпускники школы магии в Пилмаре, то есть уже внесены в реестр магов Энрата. Нас ожидают в столице и обязательно станут искать. Может, не сразу, но или Магический приказ, или Тайная стража озаботятся пропажей имперских магов. Уйма народу видела нас в Звахусе, и мы не скрывали следующего пункта нашего путешествия. Так что проследить наш путь до Альгаста не составит труда. Герцог не станет препираться с представителями имперской власти, он просто спишет дело на ваше самоуправство, и вот здесь наступает звездный час тера Мирро Швая – вы предъявляете столичным ищейкам признание, написанное моей собственной рукой. А это, прошу заметить, совсем не то, что какие-то там показания, якобы записанные с моих слов, тут не придерешься и в необъективном расследовании вас не обвинишь. Так что давайте уже бумагу и чернила, буду писать. А всего этого, – тут я изобразил круговое движение подбородком, указывая на пыточные инструменты, – больше не нужно.
– Так если бы вы, мой дорогой маг, сразу вели себя посговорчивее, и разговор был бы совсем другой, – видимо, мыслишки у тера Швая дошли до определенных выводов, и сейчас глазки его радостно блестели в предвкушении хорошей сделки. Ну а как тут не поддаться искушению и не получить от меня столь хорошо разрекламированные признания, а после этого продолжить экзекуцию в свое удовольствие. – Но вас же говорить-то не особо заставишь, а уж писать – тем более. Давайте его сюда!
Спустя две минуты я уже восседал на колченогом табурете по другую сторону стола от продолжающего набивать желудок Мирро Швая и тихо радовался, что посадили меня не на стул – задняя спинка или боковые поручни не будут ограничивать меня в движениях. А уж когда стражник при помощи ключа освободил мне от кандалов правую руку, я вообще едва не подпрыгнул от радости, даже боль в боку и лишенном ногтя пальце временно отступила на второй план. Только бы не вспугнуть удачу, только бы не выдать себя раньше времени!
– Пиши о своих художествах, только поторапливайся, утром его светлость доклад потребует! – ухватив левой рукой кубок, распорядитель нижних залов герцогского дворца принялся жадно пить. Особенно меня порадовало, что при этом он отложил в сторону нож.
Тот был не очень большим, с неказистой деревянной рукоятью и однолезвийным клинком длиной сантиметров десять-двенадцать. Не меч или кинжал, но тоже оружие в умелых руках. Тем более что никто в нем угрозу не видит.
Разминая с гримасой боли на лице правую руку, я мысленно потянулся к ножу и мгновенно получил обратную связь. Клинок не только был готов подчиниться моей воле, но и радовался возможности совершить что-то более значимое, чем нарезка пищи.
Что у нас с диспозицией? Тер Швай по-прежнему хлещет вино из кубка, стражник стоит у меня за спиной, а рыжебородый любовно протирает какие-то инструменты на своем верстаке и даже не смотрит в мою сторону. Маньячина проклятый!
Пора, Тео, пора. Лучшего шанса уже не будет.