Потому чей-то грозный окрик раздался очень вовремя:
– Назад! Все назад! Он мой!
Пользуясь быстрым откатом унгальцев, я и сам отскочил назад, чтобы перевести дух и бросить взгляд на друзей и соратников. С гримасой боли на лице гном стоял на одном колене, выставив перед собой алебарду, а едва держащийся на ногах Лерих прикрывал ему спину. Массивные двери храма Единого были открыты, и девчонки призывно махали мне руками, умоляя поспешить под защиту мощных стен. При этом орк Уткул, видимо, передав Пайруса на попечение служителей, спешил к нам, размахивая над головой неизвестно где добытым копьем.
– Уходите! – велел я Дроку и барону. – Я прикрою.
Лишь бы люди герцога Ребо снова не навалились всей толпой, а так пару минут я еще выиграть для друзей сумею. Кстати, кто это тут команды раздает стражникам и для чего это делает?
– Эй ты, тварь! Ты едва не убил моего племянника! – из-за спин послушно остановившихся солдат герцога выступил высокий воин с мечом в левой руке. Выглядел он как обычный стражник, по крайней мере никаких знаков отличия в его экипировке я не находил. Но судя по готовности беспрекословно подчиняться его командам, человеком в замке Ребо он был не последним.
– А ваши костоломы переломали моего друга! – ответил я, медленно пятясь к храму.
– Фитаю всего девятнадцать лет, он только жить начал! – взревел воин, вытянув в моем направлении вооруженную руку, словно обличая меня в неподобающем поведении.
– Моему другу восемнадцать, как и мне, – по-прежнему медленно отступая, я стянул с головы порядком надоевший шлем с отвратительно пахнущим подшлемником и швырнул ему под ноги.
По рядам стражников пронесся изумленный гул. Судя по всему, они никак не ожидали, что столько бед им причинил столь юный противник.
– Будь ты хоть одним из ста двадцати демонов Кордага, десятник Авил Огай сейчас прикончит тебя! Снимай амулеты, выходи на честный бой! – с этими словами он снял с шеи и бросил наземь целую охапку безделушек с защитными заклинаниями.
– Нельзя снять то, чего нет! – усмехнулся я, делая еще несколько шажков назад. – Все мои вещи отняли тюремщики.
– Давай уже, десятник! – подал голос кто-то из стражников. – Он вот-вот до храма допятится!
Я осторожно обернулся. До дверей оставалось каких-то двадцать метров, Лерих и Дрок уже исчезли внутри, Кайи тоже не было видно. В проеме виднелись лишь фигуры Висты в ее несуразном трофейном одеянии да Уткула с копьем, нерешительно переминающегося с ноги на ногу.
Десятник атаковал стремительно. Быть может, весь бред, что он нес до этого, был лишь попыткой усыпить мою бдительность. Глупец! Нужно было нападать сразу. А теперь я успел немного отдохнуть и думаю, что пару минут против одного супостата, кем бы он ни был, точно сумею продержаться.
Авил Огай оказался весьма искушенным бойцом, к тому же левшой, что являлось дополнительным неудобством. Движения его были точны и экономны, а некоторые приемы могли бы поставить меня в тупик, не будь я обладателем столь специфической магии, сводившей все его усилия на нет. Я намеренно поначалу не беспокоил противника контрвыпадами, беспрестанно парируя удары и ускользая с линии атаки. При этом еще не забывал пятиться в сторону спасительных ворот.
Храм Единого в этом мире обладает правом убежища наподобие средневековых монастырей Земли, но герцог Ребо имеет репутацию самодура и не раз уже попирал существующие в империи правила, позже отделываясь всего лишь нагоняем из столицы. Так что будем ли мы все в полной безопасности за стенами храма – это еще большой вопрос, ответить на который можно только опытным путем. А пока остается только стремиться попасть туда.
– Сейчас я тебя на ремни порежу! – прошипел Огай, на мгновение останавливаясь, чтобы перевести дух.
Но я уже сократил расстояние до входа в храм до нужных мне семи-восьми метров, потому бросился в атаку сам. После третьей сшибки противник перестал успевать за мной, вследствие чего при защите неправильно повернул корпус и тут же получил удар ногой по сгибу коленного сустава опорной ноги. Равновесие было потеряно, а выправить положение я десятнику не дал, мгновенно наградив ударом меча плашмя по блестящему шлему. Тут же ухватив «поплывшего» противника за ворот левой рукой, развернул его лицом к соратникам и приставил лезвие меча к горлу. После чего продолжил пятиться уже вместе со взятым в заложники десятником.