Удар был смертельным. Это понимали все. Но никто не хотел осознавать, что поединок уже закончен. Закончен самым неожиданным для всех образом: одним ударом был повержен сам Фаэрд-Мастер. И удар нанес вот этот никому не знакомый юноша.
Арис склонился над умирающим. В глазах бывшего ученика Мечника светилось понимание.
— Меч будет моим, — прошептал юноша, и обернулся. Высокий дворянин в темно-синем камзоле смотрел ему прямо в глаза и ободряюще улыбался.
— Он знал! Он знал кто я, я уверен в этом! — взволнованный Арис мерил шагами комнату, не в силах успокоиться. Горячка и азарт боя давно уже прошли. Да и не было их — как не было и никакого боя. Просто обычное убийство. Но успокоиться ему не давала улыбка незнакомца из толпы.
— Сядь. Успокойся. Опиши мне его.
— Высокий, черные волосы, короткие усики… — начал описывать юноша.
— Оружие?
— Шпага и парирующий кинжал, но я уверен, что мечом он владеет много лучше.
— Глаза? Какого цвета?
— Как цвет его камзола, темно-синие. Никогда не видел таких.
Алонсо свалился со спинки стула, на котором он сидел, и вприпрыжку подбежал к книжной полке. С третьей попытки удалось ему вытащить одну из книг, на переплете которой сияла золотая цапля.
— Все верно, мой славный клоун. Это был граф де Бурсилье. Ты, скорее всего, знал его под именем Мишки Барсука, слыхал о таком в Каменке?
— Нннет. Впервые слышу, — попытался вспомнить юноша.
— Сын Вильмы, молочницы. Которая держит половину коров Каменских. Из пещеры он ушел семь лет назад. Сначала к князю в войско просился, а потом махнул за границу. Удачно так, сразу в войну гражданскую попал да выбрал себе верную сторону. На острие клинка он привел на трон нынешнего короля, Людвига, за что получил титул и земли. Героем числится у лягушатников. Ордена ему сам король Людвиг вешал. Наверное, с послами приехал в сопровождении, вместо охраны.
— Значит, это еще один ваш ученик, из Каменки? И тоже герой? Надо же, граф!
— А ты еще не понял разве? Фаэрд-Мастер, это сын кузнеческий, Федька. Граф наш — сын молочницы. Никто не возвращался назад, в деревню. Ну что им та Каменка? После моих рассказов о других местах и странах, о древних героях и королях? Каждые пять лет из этой пещеры выходил мой ученик с мечом в руке и пламенем в глазах. Перед ним открыт был весь мир, множество возможностей, тысячи неизведанных тайн! Алонсо!
Клоун, повинуясь жесту Мечника, притащил тяжелую книгу и снова забился в свой угол. Воин принялся листать, изредка останавливаясь, и зачитывая имена героев:
— Стас Худальский. Нынче известный как Старвус Меченосец, телохранитель короля Фридриха. Ко мне Стасик попал совсем юным, едва-едва двенадцать ему исполнилось.
— Княжеский воевода, Михась Ставрыга. Плотничал помаленьку, пока ко мне на утес не попал. Топорами владел отменно, насилу к мечу его приучил. Мечтал стать известным зодчим, а вот гляди-ка — вывело его Искусство в княжеские воеводы при князе Илье.
— Из первых моих учеников, Никита Кожемяка. Тогда я еще по свету странствовал, пожалел мальца. Силы было у него — быкам на зависть, а вот ума и сноровки недодали боги. В богатыри выбился потом, и меня даже ко двору княжескому звал.
Арис слушал, раскрыв рот. Звучали имена, знакомые и незнакомые. Герои его детства превращались в обычных людей, которым однажды посчастливилось попасть в ученики к Мечнику. О том, кем на самом деле был его учитель — юноша давно уже боялся даже думать.
— А Муромский богатырь? Неужели тоже в учениках у вас был?
— Ильюша что ли? Еле на ноги его поднял. Он был парализован ниже пояса с самого рождения. А ты что, думал, что сказки все это?
— Получается, что все они — богатыри, герои, рыцари великие — все они как и я?
— Получается, что так, — развел руками Мечник. — Конечно, не каждый, были и просто богатыри от рождения, да и кроме меня хватает людей умелых, готовых мастерством своим делиться. Но каждые пять лет выходит в мир новый великий воин. Изберет дорогу верную — быть ему героем. Свернет не в ту сторону… Сам виноват. Злодеем в любые времена хоть быть и выгодно, да вот что-то недолго на этом свете они задерживаются.
— Столько имен. Столько великих героев… Неужели ни один из них не оказался достоин Меча?
— Почему же? Кому-то я Меч не показывал, если душа у человека была черная. Некоторые сами от Меча отказывались, не поддавались искушению. Да и все мы смертны. И герои, и учителя. Дважды меч возвращался ко мне после смерти своего хозяина. Бывало и так, что ученик сам приносил мне его назад. Один так вовсе меч в камень всадил, на Северных Островах…