Брюнетка отвернулась от меня.
— Мы теперь не в Стальном Мире, — заметила она.
— Так, и что? — осведомился я.
— Вы освободили Рамара, — продолжила девушка.
— Да, — кивнул я.
— Неужели Вы теперь не освободите меня? — спросила она.
— Нет, конечно, — ответил я. — Не говори глупости. Ты же не слин. Ты — ничто, Ты всего лишь человеческая женщина.
— Причем та, которая принадлежит ошейнику?
— Это очевидно, — подтвердил я.
— Вашему ошейнику?
— Ошейнику того, — поправил ее я, — кто его на тебя наденет, кем бы он ни был.
— То есть, ошейнику любого мужчины? — уточнила рабыня.
— Некого мужчины, — сказал я.
— Но вашему обязательно?
— Вовсе не обязательно, — пожал я плечами, — просто ошейнику некого мужчины.
— Значит, я принадлежу ошейнику?
— Само собой, — заверил ее я.
— Из этого я заключаю, — сказала брюнетка, — что женское рабство на этой планете существует?
— Совершенно верно, — подтвердил я, — и мужское, кстати, тоже.
— Но женщины-рабыни в большинстве, не так ли?
— Правильно, — кивнул я. — Для мужчины рабство — несчастье. Для мужчины, или точнее для большинства мужчин естественно быть свободными и рабовладельцами, но для женщины неволя уместна и естественна.
— Женщины не то же самое, что мужчины? — уточнила брюнетка.
— Верно, — подтвердил я. — Они совершенно отличаются, они глубоко, радикально другие.
— Мужчине должны принадлежать, а женщина должна принадлежать?
— Женщина, — сказал я, — может найти себя женщиной, чувствовать себя полностью удовлетворенной, только в неволе, только у ног сильного мужчины, который будет рассматривать ее и относиться к ней как к собственности, которой она сама хочет быть, и для чего предназначила ее природа.
— Я понимаю, — вздохнула она.
— Не имеет значения, понимаешь Ты это или нет, — заметил я.
— Потому, что на мне ошейник?
— Да.
Девушка отвела взгляд и сказала:
— Полагаю, что женской неволе есть оправдание.
— Разумеется, — подтвердил я.
— Природа, — произнесла она.
— Именно, — согласился я. — Природа. Позволь ей рассказать тебе о законности ошейника на твоей шее.
Девушка резко повернулась ко мне лицом. Слезы сверкнули в ее глазах и на щеках. Она прижала ладонь к своему ошейнику и крикнула:
— Она уже все сказала мне!
— Я знаю, — кивнул я.
— Но мы больше не в Стальном Мире, — всхлипнула рабыня. — Я уверена, что здесь, хочу я того или нет, Вы освободите меня!