— Твое желание — ничто, — подытожил я.
— Да, Господин, — согласилась она.
— Ты вызвала мое неудовольствие, — сообщил я ей. — А рабыней должны быть довольны полностью и в мельчайших деталях.
— Да, Господин! — всхлипнула распростертая передо мной девушка.
— Думаю, что мне стоит продать тебя, — объявил я.
— Пожалуйста, нет, Господин! — завыла она. — Я постараюсь сделать все возможное, чтобы Вы были довольны, Господин, полностью, Господин, полностью, полностью, абсолютно, всеми способами! Пожалуйста, не продавайте меня, Господин! Оставьте меня с собой, я прошу Вас!
— Я сделаю так, как я пожелаю, — сообщил я ей.
— Да, Господин, — заплакала бывшая мисс Пим.
— Быть может, Ты теперь лучше понимаешь, что значит быть рабыней?
— Да, Господин, — прошептала она, глядя на меня снизу вверх. — Да, Господин.
Я окинул ее оценивающим взглядом. По ее щекам бежали слезы. Губы дрожали от переполнявших ее эмоций. Лицо казалось чувственным, нежным и милым. Его красиво обрамляли блестящие, темные волосы, возможно, все еще несколько коротковатые, но это было делом времени. Как известно, длинные волосы приветствуются в таких как она. С ними много чего может быть сделано, как в эстетическом плане, так и в чисто практическом, например, на мехах. Возможно, следует мимоходом отметить, что эта женщина, помимо того, что была красива, обладала очень высоким интеллектом. А это был именно тот фактор, который значительно повышает цену девушки. Это было бы важно, если бы я захотел ее продать. Из таких женщин получаются лучшие рабыни. Они быстро осознают, кто они теперь. К тому же, по сравнению с обычной или среднестатистической, женщиной, они имеют тенденцию находиться, по крайней мере, первоначально, в более тесном контакте со своими самыми глубинными потребностями, больше знать о них, быть более открытыми им и своим желаниям. Таким образом, они входят в ошейник, будучи полуподготовленными к неволе.
Гореанские работорговцы не привозят на Гор глупых женщин. Они не пользуются спросом.
Я продолжал любоваться распростертой передо мной девушкой. Она нравилась мне такой, лежащей на животе у моих ног, нагой и в ошейнике.
Это было ее истинное место.
— Теперь, — сообщил я, — мы должны поприветствовать нашего гостя.
Рабыня ошеломленно уставилась на меня.
— Оденься, девка, — бросил я ей.
Она вскочила, метнулась к своей тунике, оставленной на песке, опустилась там на колени, и торопливо нырнула в нее и натянула на себя. Затем девушка, не вставая с колен, повернулась лицом к нашему гостю.
Она так и должна была оставаться на коленях, вплоть до получения разрешение встать, поскольку она была рабыней находившейся в присутствии свободных мужчин.
— Тал, — поздоровался человек, стоявший среди деревьев, почти не заметный в их тени.
— Тал, — возвратил я приветствие.
Глава 2
Пертинакс
— Подойди сюда, — подозвал меня мужчина, подкрепляя свое приглашение взмахом руки в направлении леса.
— Лучше Ты сюда, — предложил я, повторив его жест, но указывая на пляж.
Откуда мне было знать, кто еще мог бы скрываться в лесу.
— Хочешь, чтобы я оказался в пределах досягаемость твоей стали? — осведомился незнакомец.
— Тебе не обязательно приближаться ко мне так близко, — пожал я плечами. — Тем более, что мой клинок в ножнах.
— Это не выглядит благоразумным, — заметил он, — когда приветствуешь незнакомца.
— Кажется, Ты вообще не вооружен, — констатировал я.
«Интересно, — подумал я, — понимает ли он, насколько стремительно меч может покинуть ножны».
— Ты — один из них? — осведомился мой собеседник.
— Один из кого? — не понял я.
— Я не видел здесь кораблей, — сказал он.
— С неба, — пояснил я. — Ты знаешь про такие корабли?
Одет он был в простую тунику, покрытую случайно разбросанными пятнами зеленого и коричневого цветов. Она словно сливалась с фоном поднимавшегося за спиной мужчины леса.
Я не заметил на его рукаве сине-желтых шевронов, которые обычно носят на левой руке работорговцы, когда не надевают своих официальных регалий или одежд, обычно сине-желтых цветов их касты. Некоторые рассматривают Работорговцев как отдельную касту, другие считают их подкастой Торговцев, чьими цветами являются желтый и белый, или золотой и серебряный.
Если бы он был работорговцем, то не исключено, что он вполне мог знать о небесных кораблях, если можно так выразиться, вроде дискообразного судна Пейсистрата. С другой стороны, многие, а в действительности подавляющее большинство гореанских работорговцев, как и гореане других каст, предположительно, никогда не видели таких кораблей. Фактически, многие из гореанских работорговцев, да и все остальные гореане, скорее всего даже не поверят в существование таких средств передвижения. Конечно, работорговцы, как и большинство гореан, отлично знали о существовании такого места, как Земля, как минимум от земных девок с рынков, если ни из какого-либо другого источника, но дело в том, что многие гореане предполагают, что это находится где-то на Горе, просто очень далеко. Большая часть Гора, знаете ли, даже с точки зрения гореан, представляет собой, если можно так выразиться, Terra Incognita. Гор несколько меньше Земли, но его миновал катаклизм, который вырвал одну шестую часть планеты и выбросил ее в космос, чтобы сформировать из этого обломка великолепную единственную луну, оставив позади гигантскую воронку, со временем ставшую обширным океаном. Так что площадь суши вполне возможно даже больше, чем та же поверхность Земли. В любом случае большая часть Гора для большинства гореан — неизведанная территория ненанесенная на карту. Таким образом, нет никаких причин не предположить существования неизвестных земель, и даже многочисленных, одна из которых могла бы назваться Землей. К тому же большинство гореан даже сегодня столь же незнакомы и столь же скептически относятся к возможности космических полетов, как люди Земли относились к этому тысячу или более лет тому назад.