— Девка, — окликнул Пертинакс рабыню.
— Да, Господин, — отозвалась та.
— Я так понимаю, что тебя назвали — Сесилией, — сказал он.
— Да, Господин, — ответила рабыня, — если это нравится господину.
— Если это нравится твоему господину, — усмехнулся Пертинакс.
— Да, Господин, — согласилась она, опуская голову.
— Ты — очень привлекательная, Сесилия, — похвалил мужчина.
— Спасибо, Господин, — сказала девушка.
— Сесилия, — позвал я.
— Да, Господин, — подняла она голову.
— Ты в присутствии свободного мужчины, — напомнил я. — Окажи ему уважение. Подойди к нему, склони голову, поцелуй его ноги, затем снова встань на колени перед ним, возьми его руки и поцелуй его ладони, мягко, нежно, влажно, с любовью.
— Да, Господин, — вздохнула брюнетка.
— Да, — кивнул Пертинакс, через некоторое время. — Она — превосходная рабыня.
Встать на колени, поцеловать и облизать ноги мужчины — это обычный акт уважения, ожидаемый от рабыни. Точно так же, можно взять его руки и прижаться губами и языком к ладоням, кротко и с благодарностью. Это тоже красивый жест, который, кстати, может разжечь мужское желание. Рабыня ласкает те самые руки, которые, если ею будут недовольны, могут ударить ее. Интересно, что этот же самый акт вполне может оказаться возбуждающим и для самой рабыни. Впрочем, порой ей для этого достаточно просто встать на колени перед мужчиной.
— Назад, девка, — скомандовал я. — Позиция.
Я не думал, что было бы мудро позволять ей слишком долго оказывать такой уход гореанскому мужчине.
Сесилия отступила и встала на колени около меня по левую руку.
— Рабыня Удовольствия, — одобрительно сказал Пертинакс.
— Да, — подтвердил я. — Она с Земли, как я уже говорил. Из того места, которое там называется Англия.
— Никогда не слышал о таком месте, — признался Пертинакс. — А она, правда, была там свободной?
— Правда, — кивнул я.
Он окинул брюнетку оценивающим взглядом, каким только гореанин может смотреть на рабыню, и однозначно заключил:
— Абсурд.
— Согласен, — поддержал его я.
— Ну и как она в деле? — полюбопытствовал Пертинакс.
— Теперь она знает, что она в ошейнике, — пожал я плечами.
— Отлично, — кивнул он.
В этот момент мне пришло в голову, что Сесилия будет замечательно выглядеть в камиске, в обычном, а не в турианском. Камиск — намного более открыт чем обычная рабская туника. Это — чрезвычайно простой и подходящий для рабынь предмет одежды, состоящий из одной узкой полосы ткани с прорезью для головы посередине, наподобие пончо. Его обычно подпоясывают одним или двумя оборотами шнура, завязанного слева, поскольку большинство рабовладельцев является правшами, на легко распускающийся узел, который можно развязать легким рывком. Этот пояс также можно использовать для того чтобы, чтобы связать рабыню. Обычный камиск, кстати, в городах редко носят публично. Думаю, что причины этого ясны.
— Из женщин получаются превосходные рабыни, — сказал Пертинакс, как мне показалось с тоской в голосе.
— Думаю, тебе это известно от ваших рабынь, — заметил я.
— Конечно, — кивнул он.
— Они рождены для ошейника, — добавил я, — и не будут цельными, пока не окажутся в нем.
— Верно, — согласился мой собеседник и вдруг, прищурив глаза, уставился в море и воскликнул: — Ай-и!
Я повернулся и тоже присмотрелся к горизонту. Рабыня дернулась было, но все же осталась в прежнем положении, не посмев обернуться без разрешения.
— Парус, — прокомментировал я, рассмотрев вдали белый треугольник.
Судя по всему судно было с юга, а не севера. В Торвальдслэнде предпочитают квадратный парус. Еще их отличает то, что обшивка их драккаров обычно выполнена внахлест, что дает более гибкую конструкцию, лучше приспособленную для плаванья в суровых условиях. У большинства южных судов, напротив, доски подогнаны встык, в результате они пропускают меньше воды внутрь корпуса. Также корабли северян используют одно рулевое весло, по крайней мере, обычно, тогда как у большинства южных судов — их два.