— Суп готов, — прокомментировала Константина. — Уверена, Ты и сама можешь заметить это, глупая рабыня. Поторопись, нанизывай куски мяса табука на шампуры и раскладывай их над углями. Проверь, готовы ли сулы и турпахи?
— Если мои глаза меня не обманывают, — возмутилась Сесилия, — моя шея здесь не единственная, на которой надет рабский ошейник.
Константина в раздражении отвела руку вбок, явно намереваясь ударить Сесилию, но внезапно остановилась, поскольку сердито сверкнувшие глаза последней, ясно дали понять, что та готова вернуть удар и даже с процентами. Драки среди рабыни временами вспыхивают и могут представлять собой крайне неприятное зрелище, с кувырками, вырыванием волос, укусами, царапаньем и так далее. Мне они порой напоминают своего рода свары, иногда случающиеся между слинами, когда те оспаривают территорию, самку или добычу. В таких драках, в путанице, рычании, скручивании, мелькании клыков, когтей, лап и хвостов, порой бывает трудно разобрать, где заканчивается одно животное, и начинается другое. Можно запросто лишиться руки пытаясь разнять дерущихся слинов.
— Почему бы не приказать ей подавать ужин голой, — предложила Константина. — Разве не так это обычно делают шлюхи в ошейниках?
— Почему бы вам обеим не обслуживать нас голыми? — поинтересовался я в ответ.
Константина тут же заметно побледнела. Она что, никогда не прислуживала так, покорно, в надежде, что ею будут довольны, и в страхе перед стрекалом?
— Нет-нет, не стоит, — примирительно сказал Пертинакс.
Цвет Константины постепенно вернулся в норму. Но выглядела она потрясенной. И этот момент показался мне интересным. Неужели она не понимала, что, как рабыня, являлась домашним животным, а посему для нее, как и для верра или тарска, скромность была непозволительной роскошью?
Сесилия выглядела довольной подобным поворотом событий.
Константина была светловолосой и голубоглазой, в противоположность темноглазой брюнетке Сесилии. Константина могла бы похвастать более длинными чем у Сесилии волосами. К тому же девушка Пертинакса была немного выше и тоньше моей рабыни. Впрочем обе они хорошо смотрелись бы на конце цепи мужчины. Я предположил, что Константина должна быть натуральной блондинкой, поскольку гореане склонны быть очень щепетильными в таких вопросах. Немногие работорговцы попытаются продать девушку, скажем, осветлив или перекрасив ее волосы в золотисто-каштановый цвет. Бывали, знаете ли случаи, когда результатом таких ухищрений становилась конфискация товара в пользу города, а дом самого хитреца сжигали дотла возмущенные покупатели. Если волосы земной девушки, доставленной на Гор оказались окрашенными, то ее обычно, первым делом после того как доставят в рабские загоны, обривают наголо, чтобы в дальнейшем они отрастали своего естественного цвета. Среди рабынь, кстати, большинство составляют брюнетки, такие как моя Сесилия, исключением являются северные регионы, где блондинки рождаются чаще. Я задавался вопросом, не была ли Константина куплена исходя из чьего-то понимания того, чем могла бы быть привлекательная рабыня. Если все было так, то меня удивляло, что они не выбрали девушку с золотисто-каштановыми волосами, все же именно этот оттенок ценится на большинстве рынков выше остальных. Вот только знал ли об этом покупатель Константины. Безусловно, он мог, по тем или иным причинам, находить таких женщин, блондинок, привлекательными лично для себя. Среди некоторых покупателей существует предупреждение, что белокурые рабыни склонны быть более сексуально инертными, и менее трогательно страстными в мехах, чем их темноволосые сестры, но это мнение ошибочно. Независимо от того, каково бы это могло бы быть первоначально, с того момента рабские огни загорелись в животе женщины, в ваших руках, у ваших ног — рабыня, и совершенно неважно какого цвета ее волосы. Блондинка может стонать, просить и пресмыкаться, мучимая своими потребностями точно так же, как и любая другая рабыня.