И разве нет нескольких, в которых это действительно сделано?
Я разрешил Сесилии стоять рядом со мной. Мне было не жалко для нее этой привилегии. Я всегда мог оплеухой отбросить ее себе за спину, стоит мне только этого пожелать.
Рабыня должна быть скромной и почтительной. В присутствии свободных людей она обычно становится на колени и не поднимает головы. Когда она говорит со свободными людьми, если ей дано разрешение говорить, ее голос должен соответствовать ее статусу, то есть, быть скромным, мягким и почтительным, как у рабыни. Также, она должна говорить ясно и разборчиво. Она не свободная женщина, поэтому от нее не потерпят никакой нечленораздельной речи или бормотания. Рабовладельцы не будут мириться с этим.
Одна из обычных особенностей, требуемых от гореанской рабыни, может удивить тех, кто далек от таких вещей. Помимо красоты и страсти, гореанская рабыня обычно довольно умна. Интересно, удивительно ли это? Надеюсь, что нет. Немногие мужчины если таковые вообще имеются, удовлетворятся одним лишь телом. Да, они желают тело, которым было приятно владеть и доминировать, но они предпочитают то тело, в котором есть ум. Вероятно, по этой причине, большинство женщин, оказавшихся в ошейнике очень умны. Соответственно, среднестатистическая рабыня, вероятно, интеллектуально будет превосходить такую же свободную женщину. Признаться, я иногда задавался вопросом, не является ли это одной из причин, несомненно, только одной из многих, почему свободные женщины так ненавидят рабынь. Возможно, они, к своей ярости, на некотором уровне подозревают, что эти испуганные, полуголые существа в ошейниках, становящиеся перед ними на колени, пресмыкающиеся в надежде не быть ударенными, вполне возможно, интеллектуально их превосходят. Естественно это предположение никому удовольствия не доставляет. Стрекало не замелит упасть на спину конкурентки.
В любом случае лучшие рабыни получаются из умных женщин. Они намного полнее, чем не столь умные женщины, сознают свой пол, его потребности и желания. Они охотнее, чем более простые женщины, слушают шепоты их сердца. Вероятно, они в течение многих лет готовились, в своих мечтах и фантазиях, опуститься на колени и поцеловать ноги мужчины. Кроме удовольствия от обладания такой женщиной, а иметь такую, столь интеллектуально стимулирующую, в своей собственности, что ни говори, приятно, имеется еще одно свойство, очевидная генетическая связь между интеллектом и сексуальной отзывчивостью, несомненно, результат отбора происходившего в течение тысячелетий, начатого еще в пещерах и продолженного на рынках более поздних времен. Существует взаимосвязь между интеллектом женщины и ее рабскими потребностями, между ее интеллектом и ее беспомощностью, между ее интеллектом и ее «быстро проявляющейся», неконтролируемой, спазматической беспомощностью перед прикосновением господина. Легко зажечь рабские огни в животе умной женщины. Она уязвима и удивительно беспомощна перед вашим прикосновением. Потом она сама попросит этого. С этого момента она принадлежит мужчинам, и она знает это.
Так доминируйте над нею, полностью и любым способом, и владейте ею.
Смакуйте ее, всю ее, каждую ее часть, ее ум и ее тело, ее чувствительность, уязвимость, ее чувства, мысли и эмоции, ее высокий интеллект.
Кому захотелось бы владеть меньшим?
Разве такие свойства не являются ценными в любом животном?
Только не забудьте убедиться, что надежно держите ее на коленях.
Она знает, что это ее место. Это именно то, в чем она нуждается и чего хочет.
А что до ее интеллекта и всего остального? Безотносительно характера или качества таких вещей, они теперь, вместе с ней самой, просто часть вашего имущества. Вам принадлежит вся рабыня, целиком.
Чем богаче рабыня особенностями, интеллектуальными и иными, тем больше пользы и удовольствия в обладании ею.
Кроме того, такие нюансы повышают ее цену.
Многое, конечно, выходит за пределы границ ее благодарности и беспомощности в руках господина. Это — только часть ее жизни, хотя, конечно, часть, сообщающая, сигнализирующая и ясно дающая понять природу целого. Полируя ботинки, как она может забыть звук цепей, свисавших с ее кандалов, ощущения от рабских наручников или шнуров, которые держали ее руки за спиной, или кольцо над ее головой, или ее экстаз в узах? Жизнь рабыни — жизнь цельная, полная. Сияние ее рабства и сексуальности пронизывает все ее существование, освещая даже самую мелкую, домашнюю задачу, которую она выполняет, вроде полировки ботинок, выпечки хлеба, уборки в доме ее господина или стирки его туники. Она внимательна и услужлива, она предана и исполнительна, она чувствительна к настроению владельца и ведет себя соответственно. Иногда он хочет, чтобы она говорила, а иногда нет. Бывает, что он хочет видеть ее нагой, целующей его бедро, а бывает и наоборот. Но всегда именно желание господина является определяющим, а ее повиновение должно быть несомненным и мгновенным. Она — рабыня. И раз уж она очень умна и более чем кто-либо озабочена, тем, чтобы ею были довольны, абсолютно довольны, то она должна придумать, как этого добиться. Это теперь ее обязанность, служить и ублажать, а его быть довольным. Она живет для того, чтобы он был доволен. Хмурый взгляд или острое слово могут вызвать слезы в ее глазах. Она боится этого намного больше, чем удара хлыста или плети, которым она, как рабыня, может подвергнуться в любой момент. С такой женщиной, стоящей перед вами на коленях, приятно побеседовать. Кому нужна глупая рабыня? Вот и ищут мужчины для своего ошейника самую прекрасную, самую красивую, самую страстную, самую интеллектуальную женщину. Полюбуйтесь на такую, раздетую и выставленную для продажи! Посмотрите, как ее поворачивают, расхваливают и демонстрируют! Разве Вы не предложили бы цену на такой товар? Кто хотел бы взять со сцены аукциона что-нибудь меньшее? Кто хотел бы владеть чем-нибудь меньшим? Уверен, Вы не захотели бы иметь что-то меньшее в вашем ошейнике! Так что, торгуйтесь с азартом. Проверьте, сможете ли Вы привести ее в ваш ошейник. Представьте ее у ваших ног, в вашем ошейнике. Вашей. Разве не было бы приятно иметь там ее, или другую, подобную ей? К тому же, это именно они, именно такие рабыни знают, что значит принадлежать, и они будут стараться изо всех сил, боясь лишиться их самых глубоких удовольствий, чтобы их сочли достойными того, чтобы оставили себе. «Я стану лучше, Господин! Пожалуйста, не продавайте меня, Господин!» Они жаждут быть презренными и ошеломленными, покоренными и сдавшимися, подчиненными и покорными, полностью, в ногах доминирующего мужчины. В его ногах они удовлетворены. Они знают, что это, то место, которому они принадлежат. Их сны и их сердце, подсказали им это. Это именно то место, где они хотят быть. Господин, для такой женщины, страстной женщины, это ее осуществившаяся мечта. Со слезами на глазах она целует цепи, которые держат ее. Стоя на коленях, она с благодарностью прижимается губами к плети своего хозяина, удерживаемой перед ней, облизывает и целует тугую кожу, долго и нежно, не смея касаться руками этого символа его суверенитета над нею. А потом она склоняется перед ним и целует его ботинки, радуясь, что ей разрешена эта простая привилегия. За ужином она обычно прислуживает, не раскрывая рта, особенно в присутствии свободной женщины. Если она не нужна, она встает на колени позади, готовая, особенно если свободных женщин нет, быть вызванной господином. Она ведь не свободна, она — рабыня. Когда они наедине с господином, от нее, конечно, может много чего ожидаться. Она знает что, от нее может потребоваться принести сандалии в зубах, станцевать голой перед ним, выдержать его ласку, возможно, будучи связанной или прикованной, неспособной сопротивляться даже если она пожелает это сделать, постараться ублажить его на мехах, причем со всем возможными совершенством, как низкая презренная рабыня, которой она собственно и является, и много чего другого.