— Давай-ка, посмотрим на ее ноги, — предложил я.
— Нет! — вскрикнул Пертинакс.
Но я уже задрал подол туники так, чтобы открыть большую часть ее ног, на которые, что и говорить, приятно было посмотреть. Впрочем, в рабыне это ожидается.
Девушка заскулила, но, испуганная, не сделала ни малейшей попытки одернуть тунику. Похоже до нее начало доходить, что с ней могло быть сделано много чего, что понравилось бы другим, и что она должна была покорно подчиниться их желанию.
Пертинакс рассматривал ее с явным волнением. Он что, никогда не видел рабыню?
— Уже поздно, — заметил я. — Возможно, нам стоит ложиться отдыхать.
— Здесь есть одеяла, — сообщил Пертинакс.
— Хорошо, — кивнул я.
— И есть два набитых травой матраса, — добавил он.
— Почему у тебя их два? — осведомился я и, не дождавшись ответа Пертинакса, сказал: — Мы с Сесилией, если у тебя нет возражений, разделим этот матрас.
— Конечно, — не стал возражать Пертинакс.
— Конечно, матрас должен быть у вас, Господин, — заметил Сесилия, — а я должна спать в ваших ногах.
То, что она имела в виду, было обычным порядком в гореанском жилище, о котором ей рассказали другие рабыни во время ее пребывания в Цилиндре Удовольствий, спутнике Стального Мира, который мы не так давно покинули. Рабыне свойственно спать в ногах кровати хозяина, прикованной там цепью к рабскому кольцу. Однако в такой ситуации у нее, вероятно, будет как минимум циновка, а зачастую глубокие роскошные меха, на которых можно с комфортом вытянуться. Фактически, рабыня чаще всего используется на таких мехах, из-за чего о них обычно говорят как о «мехах любви». Разумеется, если ею оказались не удовлетворены, ее могут оставить спать на цепи в ногах постели на голом полу, причем без одеяла. Это, между прочим, далеко не так приятно, и, конечно, у рабыни будет некоторое время, чтобы обдумать, каким образом она могла бы пытаться стать более приятной для своего владельца. А если рабыне позволено разделить с господином поверхность кровати, то это признак его явного расположения. С другой стороны, я подозреваю, что это отнюдь не редкость, и, возможно, этим могут похвастать многие рабыни. В конце концов, приятно иметь под боком рабыню, которую можно использовать в любом ане ночи или утра. Это — переломный момент в неволе рабыни, когда ей впервые разрешают подняться на поверхность кровати господина.
— Возможно, позже, — хмыкнул я. — Я воздерживался уже больше двадцати анов.
— Да, Господин, — улыбнулась Сесилия, лучась удовольствием и предвкушением.
А Пертинакс присел около Константины, лежавшей неподвижно, напуганной, оцепенелой, не верящей в произошедшее, и сказал:
— Позволь я помогу тебе перебраться на твою постель.
— Э нет, — остановил я его, вставая и приближаясь к ним. — Ты, Пертинакс, являешься господином. Это у тебя будет постель, а не у рабыни. Она будет спать либо на полу в ногах кровати, либо снаружи.
— Конечно, нет, — возразил мужчина.
Я ткнул блондинку ногой, причем без особой нежности, отчего та вздрогнула и захныкала.
— Ты понимаешь, рабыня? — спросил я.
— Да, — всхлипнула она, — Господин.
— Тогда ползи к своему хозяину, — велел я, — целуй его ноги и проси разрешить тебе спать в ногах его постели.
Константина, поднявшись на четвереньки, опустив голову, подметая волосами пол, подползла к Пертинаксу, наклонилась и, поцеловав его ноги, выдавила из себя:
— Я прошу разрешить мне спать в ногах вашей постели, Господин.
— Ой! — вскрикнул Пертинакс, наполовину испуганно, наполовину восхищенно.
— Нравится? — спросил я его. — Рабыня ждет ответа на свою просьбу.
— Ты можешь сделать так, — дрожащим голосом сообщил ей Пертинакс.
— Спасибо, Господин, — пробормотала рабыня, и поползла к своему месту.
Сесилия сдернула с себя тунику, как красивое, свободное, бесстыдное маленькое животное, которым она собственно и была, и опустилась на колени в ногах матраса с левой стороны от него. Затем она приподняла его край, наклонилась и, поцеловав его, нетерпеливо и с надеждой посмотрела на меня, стараясь прочитать мое желание. Но я уже был не в силах терпеть и, протянув руку, схватил ее за волосы, и бросил ее, вскрикнувшую от боли и восхищения, рядом с собой на матрас.