Первый экзамен в присутствии попечителя Харьковского учебного округа — естественная история. Мечников поразил педагогов зрелостью своего научного мышления. Его знания оказались значительно выше знаний многих студентов университета. Отлично прошли и все остальные испытания.
Официальный документ, полученный Ильей, гласил: «Юноша по степени своего умственного развития признан способным к университетскому образованию и награжден золотой медалью».
Скорее в Панасовку, к родным, к любимой матушке с радостной вестью!
Глава вторая
В УНИВЕРСИТЕТЕ
Чужая сторона — мачеха
На семейном совете Илья доказывал необходимость поездки за границу для продолжения образования.
— Посудите сами, — говорил он собравшимся в гостиной родным, — в Харьковском университете мне учиться зоологии не у кого. Щелков — физиолог; все, что он смог мне дать, он дал. Масловский питается наукой прошлого. Если серьезно изучать естественные науки, то необходимо отправляться в Петербург, Москву либо ехать за границу и учиться в лабораториях западноевропейских ученых. Взять там все, что может быть полезно для самостоятельной научной работы, и вернуться домой, чтобы своим трудом служить русской науке.
Эмилия Львовна слушала сына, и доводы его казались ей неопровержимыми. Но как отпустить его одного на чужбину! Илюше кажется, что он уже взрослый человек. Но сколько еще в нем детского! С его непосредственностью и незнанием людей так и жди какой-либо беды. Дальше Харькова он ведь не ездил, а тут путешествие за границу! Илья убеждал родных, что ему следует поехать в Вюрцбург к Кёлликеру.
— Еще в 1844 году этот ученый опубликовал исследование по истории развития головоногих моллюсков. Вы, вероятно, читали про морских чудовищ — осьминогов. Эти страшилища — спруты или осьминоги — были исследованы Кёлликером. Он издал солидное руководство по гистологии[4] и эмбриологии[5]. У Кёлликера я, наверное, смогу научиться кое-чему полезному.
Эмилия Львовна подняла руки, как бы защищаясь от потока непонятных слов, льющихся из уст сына.
— Иленька, дорогой, а нельзя ли дома читать эти, как ты говоришь, превосходные руководства по эмбриологии и гистологии? У меня волосы поднимаются от страха за тебя, когда я подумаю, что ты будешь где-то за тридевять земель иметь дело с этими чудовищами-спрутами. Да я спать не буду, мне будет казаться, что тебя схватил своими щупальцами этот спрут и душит!
Эмилия Львовна так живо представила себе эту страшную картину, что ей сделалось дурно. Дмитрий Иванович побежал за нашатырным спиртом, а Илья уже был не рад, что рассказал о работах Кёлликера. Он обнял мать и, смеясь, пообещал ей никогда и близко не подходить к осьминогам и вообще со всем этим зверьем держаться осторожно.
Через несколько дней вся семья в слезах провожала Илью за границу. Семнадцатилетний юноша, отправляясь в свое первое путешествие, тоже плакал.
Илья Мечников не знал, что у себя на родине он может учиться у зоологов, стоявших на большей научной высоте, чем многие и многие иностранные ученые. Одна величественная фигура академика Бэра, знаменитого русского эмбриолога, была гигантской в сравнении с десятком Кёлликеров.
…Мелькали поля, леса и деревни. Проносились чужие города. Проехав Польшу, Илья попал в Пруссию. После многих дней утомительного путешествия он в Берлине. Огромный город оглушил юношу. Серые громады домов, казалось, давили грудь, трудно было дышать. Он был рад, когда поезд умчал его из Берлина. На следующий день Мечников прибыл в Лейпциг — центр европейской книготорговли.
Поток пассажиров вынес юношу на привокзальную площадь. С двумя чемоданами, растерянный, стоял Илья на мостовой, не зная, куда ему направиться. Шло много людей, катились экипажи. От всего этого кружилась голова. Долго бы простоял Илья, если бы к нему не подошел молодой немец, наблюдавший издали за приезжим.
К счастью, незнакомец не оказался одним из тех многочисленных жуликов, которые снуют у вокзалов.
Он предложил Илье комнату в своей квартире. Не раздумывая долго, Мечников отправился за ним.
На следующее утро Илья поспешил в книжные лавки. Накупив книг, уставший, он собрался вернуться на квартиру, но оказалось, что по рассеянности он не обратил внимания на номер дома и название улицы. Куда идти? Стало темнеть. Пробежал с лестницей фонарщик. Тусклый свет газовых фонарей осветил улицы. Еле волоча ноги, брел Илья по чужому городу. Потеряв уже надежду добраться до своей квартиры, он случайно узнал свою улицу. В ту же ночь, расстроенный нелепым происшествием минувшего дня, Мечников выехал в Вюрцбург.