Бедное животное, достигнув берега, еле дыша и пошатываясь от усталости, вышло на сушу на дрожащих подгибающихся ногах и остановилось, понуро опустив голову. Конь Лью, приплывший раньше, спокойно щипал траву, поглядывая на товарища хитрым взглядом.
Удостоверившись, что с беглецами покончено, довольные вальдо повернули коней и скрылись в лесу.
Прошло несколько долгих томительных минут. Конь Алоис отдышался и медленно побрёл к товарищу, присоединившись к его трапезе. Внезапно издали донёсся топот копыт и стук колёс. Животные подняли головы и насторожились. Через какое-то время из рощи, темневшей в отдалении, показалась карета в сопровождении десятка всадников охраны. Она ехала по дороге, проходившей вдоль берега реки. Поравнявшись с двумя одинокими лошадьми, карета остановилась. Один из воинов охраны наклонился к дверце кареты и что-то произнёс. По-видимому, ему отдали приказ, так как он, позвав товарища, направился к лошадям. Конь Лью при приближении незнакомцев предусмотрительно отошёл в сторону, а конь Алоис, словно понимая, что хозяйке нужна помощь, остался на месте и позволил чужакам приблизиться и осмотреть бесчувственное тело на седле.
Один из всадников спешился и взял Алоис за руку, чтобы проверить, жив ли незнакомец. Удостоверившись, что в истекающем кровью человеке ещё теплится жизнь, он осторожно снял его с седла. От резкого движения и боли Алоис очнулась и открыла глаза. Увидев незнакомое лицо, она дёрнулась, словно хотела вырваться, но воин, державший её, успокаивающе пробормотал:
— Успокойся, приятель, мы не враги…
Услышав добродушный, спокойный голос, девушка расслабилась и закрыла глаза.
Мужчина отнёс её к карете и показал господину, находившемуся внутри.
— Неужели на моих землях появились вальдо? — нахмурился тот, взглянув на окровавленное тело.
— По-видимому, он с того берега… Второго мы не нашли, видать, бедолага пошёл на дно.
— Клади его внутрь, — приказал вельможа.
— Но он испачкает кровью всю обивку.
— Пусть… Что ж теперь, бросить умирать этого несчастного?
Господин вышел, а воин внёс Алоис внутрь и осторожно положил на мягкое сиденье. Девушка приоткрыла глаза и прошептала:
— Лью… Он… Погиб…
— Да примут Небеса его душу… — пробормотал воин.
— Да будет ему могила колыбелью… — прошептала девушка и вновь закрыла глаза.
— Вы королевские мечники? — заглянул господин в карету, услышав разговор.
— Я нет… Лью… Был… Он пять лет прослужил в столичном корпусе…
— Слава храбрым! — вздохнул господин и осторожно примостился рядом с раненым. Приподняв его голову, положил себе на колени. Алоис застонала. В небольшом пространстве кареты было тесно и неуютно, от неудобного положения раны нестерпимо болели.
— Потерпи, скоро мы приедем в замок и лекарь облегчит твои страдания… Трогай! — приказал он кучеру.
Карета дёрнулась и быстро покатила по дороге. От тряски и вытекавшей из раны на плече крови, девушка вновь потеряла сознание, и пришла в себя уже в замке, когда её достали из кареты и переносили в лазарет. Её положили на большой гладкий стол и оставили одну. Виолка была так слаба, что не могла даже поднять руку. В сознании её держала лишь сила воли и острая боль в ранах.
Вскоре пришёл лекарь, деловито раздавая приказы помощникам: пожилой женщине с мягкими, но сильными руками, и балбесу-ученику, постоянно что-то ронявшему. Алоис следила за ними из-под полуопущенных ресниц, сдерживая стоны.
Женщина принесла горячую воду и чистые повязки для перевязывания, а ученик разложил необходимые для операции инструменты. Лекарь приступил к раненому и, наклонившись, внимательно осмотрел раны, решая, с какой начать. Внезапно дверь открылась, и в комнату вошёл господин. С любопытством взглянув на стол, спросил:
— Что скажете, док?
Лекарь удивлённо повернул голову и пробормотал:
— Что я скажу… Жить будет, если не умрёт… Что привело вас сюда, милорд? Сейчас здесь начнётся не очень приятное зрелище…
— С вашего разрешения, Гард, я бы хотел остаться…
— Как хотите, — пожал плечами лекарь. И повернулся к помощнице. — Алисия, раздень больного.
Женщина деловито приступила к обязанностям. Сначала стянула сапоги, с которых полилась на пол вода. Все обратили внимание, что на ногах незнакомца не простые портянки, а специальные шитые носки, какие носили знатные или богатые люди. Затем расстегнула портупею и осторожно вынула из-за спины меч.
— Не потеряй его… — прошептал юноша, провожая оружие тёмным от боли и страданий взглядом.
— Ты бы лучше беспокоился, как не потерять жизнь, а уж затем думал о мече, — пробормотал лекарь, намыливая руки.
Женщина достала большие ножницы и деловито начала срезать одежду, так как иного способа раздеть, не потревожив раны, не было. Господин обратил внимание, что одежда незнакомца хорошего качества и пошита из дорогих материалов, что говорило о его определённом статусе в обществе. Видимо, юноша сын знатных или обеспеченных родителей.
Когда Алисия начала снимать превратившуюся в изрезанные лохмотья одежду, взглядам присутствующих открылось то, чего они никак не ожидали увидеть: стройное сильное, но женское тело, со следами старых и свежих ранений, со странной татуировкой на руках. Ученик лекаря, от неожиданности, уронил свечу, которую собирался зажечь, чтобы лучше осветить место операции, и на которой лекарь прокаливал инструменты, прежде, чем ввести их в тело пациента.
— Любопытно… — пробормотал лекарь, разглядывая девушку.
Удивлённый господин тоже приблизился и с интересом взглянул на распростёртое на столе тело.
— Я выгляжу достаточно соблазнительно, док, или мне пора в храм на покаяние? — прошептала девушка, открывая глаза.
— Вы ещё и шутите, сударыня? Значит, ваши дела не так уж плохи, — ответил лекарь. — А сейчас, милочка, советую вам собрать всё ваше… гм… мужество — я приступаю к работе.
— Начинайте, док… — девушка повернула голову и взглянула на стоявшего в немом изумлении господина. — А вам, милорд, должно быть стыдно пялиться на беспомощную больную девушку, которая не в силах даже прикрыться…
В синих глазах незнакомки промелькнуло что-то похожее на иронию.
— Прошу прощения, сударыня, — улыбнулся господин. — Ваша одежда ввела меня в заблуждение… Я удаляюсь.
Он повернулся и поспешно вышел.
Лекарь взял первый инструмент и склонился над раной в плече.
Алоис стойко перенесла чистку, дренаж и перевязку, но когда дело дошло до торчащей в ноге стрелы, она потеряла сознание и не приходила в себя до вечера.
Очнулась виолка в тихой, окутанной полумраком комнате. Тело стягивали повязки и прикрывало несколько одеял. На столе горела одинокая свеча, а рядом с кроватью сидела Алисия. Женщина напоила её горячим отваром с красным вином, влила в рот несколько ложек куриного бульона, и посоветовала уснуть. Согретая и успокоенная болеутоляющими мазями, Алоис расслабилась и вскоре уснула.
Глава 11
Несмотря на все старания лекаря, выздоравливала девушка медленно. Из-за большой потери крови она сильно ослабла, к тому же началась лихорадка, мучившая её дней десять. Но всё же хорошее питание, отвары и мази лекаря восстановили пошатнувшееся здоровье Алоис, и она начала поправляться.