И варвар дрогнул. Сглотнув слюну, он тихо ответил:
— Я проведу тебя в селение, если ты поклянёшься, что поедешь один…
— Клянусь, что нас будет только двое: ты и я.
— Пообещай мне лёгкую смерть после того, как достигнешь желаемого…
— Обещаю.
— Я проведу тебя в своё селение, воин…
Алоис довольно улыбнулся.
Он попросил Лью привести коня, а сам тем временем связал варвару руки и набросил на шею петлю их кожаного ремня.
— Я тебе, конечно, верю, но не доверяю, — объяснил он пленнику свои действия.
Варвар покорно пошёл вперёд, а юноша, вскочив на коня, поехал следом за ним.
Глава 6
Селение племени Белой Совы расположилось на склоне крутого каменистого холма, вздымавшегося над быстрой порожистой речкой. На вершине, украшенный резными каменными колоннами и причудливыми фигурами фантастических зверей, стоял храм Непорочных Дев, где обитала Верховная Жрица в окружении юных прислужниц.
Взобравшись на соседний холм, Алоис внимательно рассмотрел селение и подходы к нему, изучая всё до мельчайших подробностей и вырабатывая план. Затем ушёл в заросли и вернулся оттуда уже переодетым в варварскую одежду: узкие штаны из тонкой мягкой кожи, украшенные мехом и серебряными пуговицами по швам, длинная шерстяная рубаха без рукавов, расшитая цветными нитками и мелким речным жемчугом. Голова перевязана широкой кожаной лентой с замысловатым узором, понятным только посвящённому, с вшитыми разноцветными перьями. Глаза привязанного к дереву варвара, увидевшего всё это великолепие, а также расписанные цветной татуировкой руки, широко распахнулись от удивления. В такие роскошные одежды мог одеваться только знатный воин, а татуировки на руках говорили, что этот полукровка достойный сын славного отца.
— Теперь ты видишь, что я с тобой одной крови… Почти. Но сейчас в моих жилах бурлит кровь отца, требуя возмездия и отмщения, потому я выхожу на тропу войны. Если вернусь, то дарую тебе лёгкую смерть, как и обещал, а если нет — пусть боги заботятся о тебе. В любом случае запомни моё имя: Алоис Опасный из племени Бастера.
Алоис вскочил в седло и исчез в зарослях, покрывавших холм. Некоторое время пленник слышал удаляющийся топот, а затем всё стихло. Он попытался освободиться, дёргаясь и извиваясь всем телом, но Алоис хорошо знал своё дело и надёжно прикрутил его к стволу. И кричать варвар не мог, так как во рту торчал кляп. Сдавшись на милость богов, варвар затих, покорно ожидая своей участи.
Алоис тем временем объехал селение по широкой дуге, стараясь держаться на приличном расстоянии. Он рассчитывал подобраться к нему с тыла, со стороны храма. Сначала у юноши был один план, но, когда он увидел храм, в голове его возник дерзкий замысел.
Вечерело. Спрятав коня у подножия холма в густых зарослях, Алоис подождал, пока солнце опустится за горизонт и землю окутают густые вечерние сумерки. Осторожно приблизившись к храму, он спрятался в его тени.
Здесь, на вершине, царила умиротворённая тишина, только снизу, из селения, доносился приглушенный шум повседневной деревенской жизни.
Выглянув из-за угла, Алоис увидел двух воинов, охранявших вход. Они сидели на корточках у ступеней, ведущих в селение, и тихонько о чём-то болтали. Алоис выступил из тени и поднял арбалет. Раздались два щелчка, и поражённые насмерть воины, даже не успев ничего осознать, рухнули на каменные плиты. Алоис вновь отступил в густую тень и прислушался. Вокруг по-прежнему стояла тишина, только из храма доносились приглушенные песнопения вечерних молитв. Юноша приблизился к воинам и, вынув «айосец», несколькими движениями отрезал им головы. Сунув «добычу» в припасённый заранее мешок, спрятал его за углом, а затем бесшумно вошёл в храм и замер в тени колонн.
На алтаре горел огонь из высушенных ароматных трав, и густой ароматный дым поднимался вверх, сизыми пластами плавая под потолком. Перед алтарём стояла коленопреклоненная Верховная Жрица, и, воздев руки, пела хвалебную песнь, раскачиваясь из стороны в сторону. Её прислужницы — пять непорочных девушек — стояли позади, подпевая тихими благозвучными голосами.
Зарядив арбалет, Алоис ступил на освещённое пространство и громко произнёс:
— Так, красавицы, стали под стеной и закрыли рты! Кто пикнет, получит стрелу!
Девушки недоумённо оглянулись и уставились на вошедшего с таким ужасом, словно он был духом, сбежавшим из ада.
— Ну, пошевеливайтесь! — прикрикнул юноша и, подскочив к Верховной Жрице, схватил её за руку и рывком поставил на ноги. Из груди девушек-прислужниц вырвался возглас изумления и ужаса. Ни один мужчина не смел коснуться Непорочной Девы, а тем более Верховной Жрицы, под страхом вечного проклятия. Это строжайшее табу, и тот, кто нарушал его, погибал скорой и мучительной смертью — варвары в это свято верили.
Алоис быстро и умело связал Верховной Жрице руки и набросил на голову покрывало. Та не успела ничего увидеть или осознать, находясь в полутрансе от вдыхания сжигаемых на алтаре трав и ритмичных песнопений.
Пленив Жрицу, Алоис взялся за Дев. Загнав их в кладовку, где хранились ароматические травы для алтаря, закрыл дверь на засов и приказал девушкам молчать, пригрозив, что, если они поднимут шум, то он убьёт Верховную Жрицу. Затем втащил в храм обезглавленные тела и положил их на алтарь, потушив вечногорящий Священный Огонь.
Своими действиями Алоис нарушил столько строгих табу и заработал столько проклятий, что, если бы все они исполнились в тот же миг, его бы стёрло с лица земли и дух его развеяло в космосе.
Но дерзкая виолка не боялась ни табу, ни проклятий. Хотя в данный момент она притворялась варваром и в жилах её текла варварская кровь отца, но свято верила лишь в богов матери: в Священный Меч, Богиню-Мать и Святую Лианну. И считала, что их сила выше силы Духов отца-варвара, и они защитят её от варварских проклятий.
Перекинув жрицу через плечо (она оказалась маленькой и худенькой, наверное, высохшая от старости старушенция, предположила Алоис), виолка покинула храм, прихватив по пути мешок с головами воинов охраны, и спустилась к коню. Положив драгоценную ношу поперёк седла, вскочила в седло и вернулась к тому месту, где оставила пленника. В сгущавшейся темноте она с трудом отыскала нужную поляну. Варвар стоял на месте, покорно ожидая смерти.
— Ну, воин, я вернулся… Моя охота оказалась удачной — две головы воинов и Святейшая! — с насмешкой похлопал лежащую на седле женщину по торчащей вверх попке.
Варвар в ужасе вытаращил глаза и что-то промычал.
— Что ты сказал? — переспросил Алоис, выдёргивая изо рта пленника кляп.
— Ты похитил Святейшую, безумец?! — казалось, Быстрого сейчас хватит удар. — Да падёт проклятие на твою голову!
— Да, я безумец! — засмеялся Алоис. — Это моё второе имя — Безумный Йол.
— Пусть меня простит Великий Дух, я не знал, что помогаю Проклятому! — прорыдал варвар.
— Попросишь прощения у него лично, ибо настал твой час! — засмеялся Алоис и поднял арбалет. Стрела попала точно в сердце, и варвар умер мгновенно, не успев даже закрыть наполненные ужасом глаза.
Алоис переоделся в воинский костюм, сел в седло, и не спеша отправился обратно в лагерь, со звериным чутьём находя дорогу в ночной темноте. К обозу он прибыл на рассвете, всполошив часовых. Его чуть не пристрелили с перепугу, но он вовремя подал голос и его пропустили внутрь.
Подъехав к своему костру, Алоис спешился и осторожно снял с седла ношу. Жрица не могла стоять на ногах, и он уложил её на землю у костра. Подбросив в затухающий костёр хворост, развёл огонь, стянул с пленницы покрывало и разрезал стягивавшие её путы. Взглянув на добычу, приятно удивился.
Верховная Жрица оказалась не высохшей от старости старушенцией, а юной очаровательной девочкой лет четырнадцати-пятнадцати. Бледной и напуганной. В больших раскосых глазах застыли недоумение и ужас, а маленькие пухлые губки дрожали от страха.