С челнока Олегу казалось, что сфера металлическая, но сейчас он не был в этом уверен. Он постучал по плите подошвой и услышал лишь легкий низкий стучок. Материал был полнотелым и больше всего походил на камень, а неровный рисунок на его поверхности был чем-то мягким и инородным.
Лёжа на поверхности сферы, разум инстинктивно воспринимал плиты как пол, а Землю сверху, как потолок. Он испугался, что планета вдруг упадет на него. Создавалось ощущение, что огромный кран поднял вверх тяжеленный синий глобус и Олег не выбрал лучшего места, чем стать точно под него.
Следующий час он ни о чем не раздумывал, продолжая разглядывать творение невидимых строителей. Ему захотелось закинуть руки за голову, только в скафандре это сделать слишком сложно, поэтому он скрестил руки на груди. Чувство голода напомнило о себе, но это был только отголосок настоящего голода и ему не составило труда его проигнорировать.
Олег пожалел, что в этой модели скафандра нет встроенной камеры. Неплохо было бы записать все это.
Ему все время казалось, что где-то на голубом шаре, вспыхнет маленькая огненная точка и в его сторону вылетит бригада помощи на втором челноке. Он так долго рассматривал Землю, что у него мурашки побежали перед глазами и он смог увидеть даже несколько таких вспышек.
Так Олег и провел почти весь день, валяясь на поверхности плиты, расслабляясь, угадывая что спрятано под серыми плитами, представляя какими способами может наступить конец света и таких набралось очень много. Ему особенно понравилась идея, что планета медленно поплывет вбок, ударится о кирпичную стену и раздавит тем самым несколько стран.
К счастью, или несчастью, инопланетяне не показались. Никто не пришел прогнать его метлой со своей территории и не протянул руку помощи. А ближе к концу дня, когда его одолевали печаль и одиночество, заворочался Эрни. Он тоже прилег на спину и пытался подобрать оптимальную позу, чтобы не мешал ранец и не затекали руки.
Спустя еще некоторое время тот начал что-то бурчать, Олег попытался разобрать его речь и завести разговор, но тот уснул не обращая на него внимания. К тому моменту время перевалило за полночь и Олег решил последовать его примеру. Отяжелевшие веки сами собой закрылись и нахлынула дремота.
Где-то посреди сна его разбудили неясные звуки. Эрни пришел в себя. Он смотрел по сторонам, пытаясь понять что происходит, двигал головой внутри шлема, даже не пытаясь встать; увидел что Олег смотрит на него и это еще больше его запутало. Эрни смотрел то на планету, то на ровную поверхность плиты под собой и в конце концов Олег услышал в наушнике его слова:
— Что за фигня?
Олег подождал, пока он достаточно освоится и спросил:
— Ты узнаешь это место?
— Какое место? — спросил он. — Где мы?
— Мы в космосе, — ответил Олег. Он подробно, не спеша изложил пилоту события, которые привели к этой ситуации. Эрни молчал и пристально смотрел на него. Олег вспомнил про черный шар, про то, как челнок влетел в пропасть, объяснил, что сейчас стоит подождать какой-либо помощи. Когда закончил, Эрни ничего не ответил. «Не верю», — говорили его глаза.
— Инопланетяне, — наконец произнес Эрни. — Я знаю, что происходит. Это сон.
Он закрыл глаза, начал глубоко дышать, пытался моргать, но ничего не происходило, сон не проходил.
— Это не сон, — сказал Олег. — Всё реально, я реален.
— Этого не может быть, и точка. Ничего этого не существует…
Неожиданно он прервался и посмотрел на него. Эрни довольно тщательно его рассматривал, будто старался определить, точно ли это Олег, а не кто-то иной.
— Если это сон, почему ты не можешь проснуться? — спросил Олег. — Обычно осознание этого уже заставляет проснуться.
Эрни не ответил, видимо решил, что его собеседник — галлюцинация, часть его сна, а значит разговаривать с ним означает разговаривать с самим собой.
— Это не сон, посмотри по сторонам… — довольно долго Олег старался его переубедить, но тот даже не слушал. У них обоих не было никаких аргументов, чтобы доказать или опровергнуть реальность происходящего, кроме как предложения посильнее ущипнуть себя. Эрни, к слову, ущипнул, но и это ему ничего не доказало. Он продолжал лежать, ожидая пробуждения.