— Эрни! — крикнул он вниз, а потом поругал себя: — Чёрт, я идиот.
Он выпрямился и посмотрел в отверстие трезво. Лезть туда вниз просто ужас, как не хотелось, да и бессмысленно, при отсутствии освещения. Но все же он решил кое-что предпринять, не гулять же снова долгие часы по бесконечным плитам. Он прикрепил присоску на плиту сверху и достал из другого кармана двадцатиметровый моток тонкой веревки, свернутый в смешную, оранжево-голубую бухту. Один её конец Олег привязал к присоске, а второй к кольцу на поясе. Он поболтал ногой над отверстием, потом завис над ним весь целиком.
С удивлением Олег заметил, что над отверстием нет силы притяжения, он парил над ним в нескольких сантиметрах и никак не хотел опускаться. На всей поверхности сферы есть притяжение: на плитах есть, в траншеях есть, а над отверстием нет. Он уперся руками в плиты и засунул голову в проем, а затем влез весь. Он оказался внутри черной пустоты. Неужели это обратная сторона сферы? — подумал он. Не видно ни звезд, ни млечного пути. Одна сплошная темнота, словно оказался в плотно закрытом погребе.
Тьма была настолько черной и непроглядной, что невозможно было сказать, бесконечные просторы перед ним или это крохотное помещение со стеной в трех метрах. Олег все дальше погружался вглубь, веревка начала натягиваться. Он выставил вперед руки, чтобы случайно не удариться обо что-нибудь головой. Вскоре он почувствовал легкий толчок в районе поясницы — веревка закончилась, он погрузился вглубь темноты на двадцать метров. Он выключил и включил нашлемный фонарь, повертелся в разные стороны. Свет снова ушел в темноту, только позади, где виднелось квадратное окно, он высветил вокруг него серую стену. Олег выключил фонарь, потянул за веревку и выбрался на поверхность.
Некоторое время он стоял на месте, уперев руки в бока, по очереди осматривая, то проем в никуда, то необъятную безжизненную сферу. «Эрни, — позвал он по радио. — Ты меня слышишь?». Никто ему не ответил.
Олег пересек целую плиту, подошел к противоположному краю и осмотрел траншею в обе стороны. Окон в ней не оказалось. Тогда он повернул вбок и пошел вдоль плиты, а когда дошел до конца, повернул и прошел целую плиту поперек. Проемов не было, как не было и на второй плите, и на третьей. Шов был цельный и не прерывался никакими отверстиями или трещинами. Так он прошел и третью и четвертую плиты, но ничего не нашел.
Неожиданно он увидел вдалеке, примерно в трёх плитах от себя, сразу две белые макушки торчащие из траншеи. Они походили на двух зайцев, выглядывающих из своих нор.
Олег отправился прямиком в ту сторону. Он не отводил от них взгляд, зная, что они могут пропасть как в прошлый раз. Они действительно походили на головы, насколько он мог видеть, как восковые копии человеческих голов, на несколько часов оставленные на солнце. И они так же пропали как предыдущие, нырнули вниз, в траншею. Но Олег не стал сбавлять скорости, он лег под самый конец, перелетел через траншею, зацепился за неё рукой и резко затормозил. Он сразу же посмотрел вбок и успел увидеть белую спину убегающего от него существа. Оно бежало на четвереньках.
Олег смотрел ему вслед не двигаясь. Он был парализован, но не внезапной встречей с инопланетной жизнью, это он бы пережил, а их звериными повадками.
«Олег Витальевич, если увидите инопланетянина, помните, он боится вас так же, как и вы его!»
Шутка написанная в электронном письме одним из студентов неожиданно обрела новый смысл.
Все его представления о разумных строителях тут же разбились. Болт в его руке задрожал от напряжения, с каким Олег его сжимал. Определенно именно такое существо кинуло в него болт. Белая спина, словно лишенная позвоночника, изгибалась вперед и назад в такт движениям рук и ног. Существо двигалось легко, оно почти парило, лишь слегка касаясь пола и стен. Минута и оно скрылось. Олег продолжал смотреть в ту же сторону, но существо больше не появилось.
Он встал и отошел от траншеи подальше. «Чем это существо питается?» тревожил его вопрос, в первую очередь потому, что у самого желудок постанывал. Он понадеялся, что не заблудившимися космонавтами. Олег отправился дальше искать окна в траншеях, больше ему делать было нечего.
Прыгая по плите большими шагами, он смотрел не мелькнет ли на фоне серой полосы черный квадрат. Шея, от постоянного наклона головы вниз, затекла, а глаза стали бегать по сторонам и не хотели концентрироваться.