– Да вы не бойтесь, он даже с Фросей дружит, – Зина улыбнулась Алёне. – Фросю видели? Это такой йорк, килограмма два живого веса, из них полкило шерсти и полкило характера. А, вот и вторая ваша невеличка пошла знакомиться. Цвет-то какой красивый. Прямо золотистая. Умные девочки, сразу понимают, что Кеша – джентльмен.
Кася тоже не выдержала, и теперь виляла хвостом среди козлят, стараясь не дать им пожевать уши.
– Они вообще-то друг друга значительно лучше понимают, чем люди. Хотя, казалось бы… Абсолютно разные виды, – Зина только руками развела. – Как так выходит?
Кеша насмешливо мекнул и отчетливо подмигнул Урсу.
– Нам-то горааааздо проще, да, хранитель?
Глава 3. Фотосессия на природе
Козёл давал окружающим возможность налюбоваться на него самого, и на козлят, не забывая бдительно контролировать, а не слишком ли близко подошли его жены к забору? Не критикует ли их кто?
Зина пригласила новых знакомых зайти к ней и угостила вкуснейшим козьим сыром, продолжая рассказывать о Кеше.
– Я думала, что Лиля поутихла. Но, нет! Регулярно приходит и рассказывает мне, что на дачных участках держать коз запрещено. А то, что я специально арендовала землю сельхозназначения, она не понимает. Понятий таких не разумеет. Ходит, орёт, а Кеша злится.
– Жаль, что близко к Кеше она теперь не подходит, – с сожалением вздохнул Федор. – После осени прошлого года ни разу больше не приближалась. Издаля вопит.
– А что в прошлом году было? – непосредственный Лёха замер с куском сыра в зубах.
– В прошлом году, уже в ноябре, чего-то вступило Лиле, что она просто обязана сделать фото. Свои, разумеется. Приволокла какую-то свою подругу на дачу, и давай тут на местности шуршать, – начала Зинаида.
Фёдор хрюкнул, – У меня Люба чуть поленом в них не швырнула с перепугу. Думала, кабаны в зарослях возятся, а это Лиля почему-то в полушубке и летнем платье с хвостом каким-то в кружавчики в ельник пёрлась.
– Вечернее платье со шлейфом, – пояснила Зина. – Не спрашивайте меня, зачем. Я не разумею!
– А! Постановочные фото? – понимающе хмыкнула Светлана. У них в компании некоторые девушки этим увлекались. Правда, Свете было невдомёк, какое удовольствие можно получить, стуча зубами от холода, стоя босиком в снегу в романтическом наряде, развешивая собственные волосы на ветках деревьев, и делая вид, что это такой порыв ветра был, или изображая единение с природой по грудь в болоте, с венком из каких-то флористических излишков на голове.
– Ты ж, небось, вся синяя была? – как-то не удержалась она, и уточнила у коллеги.
– Да, подумаешь… Зато, смотри, какие фоткииии клёвыееее! А синяя, так фильтры наложили, и ничего, вполне розовая вышла! Нет, ты смотри, смотри, как романтично!
Света ничего романтичного в зеленой ряске на физиономии не видела, к тому же сильно подозревала, что в болоте были пиявки, но сумела промолчать. Потом ей пришлось любоваться видами другой коллеги, которая непонятно для чего оделась в русский сарафан с кокошником и отправилась изображать красоту в лесу. Там, вполне ожидаемо, были комары. Потом, прослышав про неожиданное угощение, прилетели лосиные мухи, а кто с ними хоть раз встречался, запоминает это на всю жизнь. Коллега это запомнила однозначно!
– Эти гадкие твари кусаются так, что оводам и не снилось, заползли под кокошник, а к нему ещё коса привязана! Я ору, пытаюсь это содрать, фотограф тоже вопит, потому что реквизит её собственный. Потом эти кровопийцы добрались и до фотографа! Короче, чтоб я ещё хоть раз когда-нибудь это сделала!!! Да ни-за-что!
Светка запомнила это отлично, и теперь с повышенным интересом слушала о Лиле.
– Ну, иииии? – Лёха с сыром и блестящими от любопытства глазами, аж подскакивал на стуле от нетерпения.
– Что тебе ииии? – хмыкнул Фёдор. – В ельнике они пофоткались, потом перебрались чуть дальше, потом ещё дальше, потом добрались до дома Семёныча. А ему уже под девяносто, но он ещё лет двадцать точно проживёт, судя по тому, что бегает быстрее этих тетёх на каблуках. Он-то решил, что это какие-то бомжи к огороду подбираются. Жаловался мне потом, что, мол, идут двое. Одна фигура с поклажей, другая в ватнике, а под ним вроде как ночнушка торчит и волочится. Что он мог подумать? Решил, что обокрали кого-то. Ну, и погнал этих непонятных людей подальше.
– А дальше были мы, – подхватила Зина. – Мы никого не трогали. Гуляли. Козы-то, когда трава отходит, и ветки отлично едят, им полезно. И тут выходят из лесочка два объекта… Кеша сначала ничего не понял даже. Таких он ещё не видал. Решил понаблюдать, отправил гарем и детей в тыл, а сам практически на цыпочках, отправился в разведку. Если бы они не решили на заборе фоткаться, вообще ничего бы не было. Он посмотрел бы, да и ушел. Он психов немного опасается, так, на всякий случай. Но, Лиля решила, что надо распластаться по жердинам и так… Романтично откинуться назад. Набросила тулуп на жерди, расположилась. Деваха эта, которая фотограф, сгрузила с себя поклажу, напялила на Лилю какую-то гирлянду из гербария и давай щёлкать. То с той стороны, то с этой, потом решила с нашей стороны пофоткать. Ну, и что, что забор стоит? Это же их не касается ни капельки! Короче, пролезла между жердин, пофоткала. Кеша её не тронул. Опознал, что женщина и решил не связываться, а вот когда она Лилю сюда развернула, уже на нашей территории повисеть на жердях, Кеша не выдержал. Вышел и порекомендовал убраться. А эта чудачка-фотограф обрадовалась. Говорит, что, ой, пофоткаемся с козочкой! Будет очень креативненько. Я им кричу, мол, валите с участка, потому что это козёл и он явно против с вами фоткаться! Фотограф, вроде прониклась и стала перебираться обратно, а Лиля по привычке завелась.