Рианнон не ответила. Мэлгон погрузился в раздумья.
– Ты уверен, что твоя сестра действительно принимала участие во всех этих кознях? – спросила Рианнон. – Похоже на то, что Гивртейрн с моим отцом – оба отъявленные негодяи.
Мэлгон пристально взглянул на жену.
– Я уверен. Они не смогли бы додуматься до такого без Эсилт, к тому же она хвастливо заявила своему любовнику, что я непременно буду повергнут.
– Но этот человек мог лгать.
Мэлгон покачал головой.
– Он знал, что я собираюсь его убить, так что своей ложью он ничего не выигрывал. Кроме того, сама Эсилт вела себя как виновная. Еще в то время, когда я шел на битву с Гивртейрном, она бежала на север и присоединилась к Фердику.
– Но почему она так поступила? – допытывалась Рианнон. – Ведь в этом предательстве нет никакого смысла. Ни от моего отца, ни от Гивртейрна Эсилт – женщина – никогда не получила бы и тени какой-либо власти.
– Она сделала это из-за своей ненависти к Авроре! – Голос Мэлгона дрогнул. – Едва только сестра узнала, что я собираюсь удостоить чести стать моей женой иностранную принцессу, она взревновала и поклялась не допустить этого любым способом.
Рианнон задумалась над этими словами. Эсилт презирала Аврору – это правда, но разве прав Мэлгон, говоря, что она готова была на все? О нет, уничтожить любимого брата – для нее это было немыслимо. Ее вероломство должно объясняться как-то иначе.
Мэлгон с улыбкой взглянул на жену.
– Ты и в самом деле очень мягкосердечна, Рианнон, и я думаю, что твой добрый нрав заставляет тебя искать оправдания подлостям других людей. Однако ты не найдешь, как ни старайся, оправданий тому, что сделала моя сестра. Она была порочна до глубины души.
Рианнон открыла рот, собираясь что-то возразить, но Мэлгон прикрыл ее губы ладонью.
– Эсилт была точь-в-точь как моя мать. Ни та, ни другая просто не умели думать ни о ком на свете, кроме самих себя. Жажда власти, подобно яду, иссушила их души. Одно время я думал, что и мне не избежать этой участи, что я точно так же проклят, как они. Я боялся, что меня сожрет тот же демон, что овладел ими.
Рианнон взяла его руку в свои и поцеловала его пальцы со словами:
– Не говори так, муж мой. Ты добрый человек, ты хороший король. На тебе нет проклятия.
Мэлгон расширенными глазами поглядел на супругу.
– Иногда я думаю: не оттого ли у меня нет детей, что моему семени предопределено зачахнуть, чтобы вместе с ним погиб и дьявол?
Рианнон не сумела подавить дрожь, которая пробежала по ее телу от этих слов. Какую тьму носил он в своей душе! В том, как он ненавидел Эсилт, было нечто от настоящего безумия. Гвеназет права: если только Мэлгон узнает, что значила для Рианнон эта женщина, он перенесет всю силу своей ненависти с покойной сестры на жену.
Король мгновенно отреагировал на нервную дрожь супруги.
– О Рианнон, я не хотел тебя напугать. Если ты родишь мне ребенка, то его ни в коем случае не коснется беда. – Он ласково дотронулся до ее щеки. – Ты так чиста и невинна. Может быть, твоя чистота искупит грех моего семейства. У тебя нет ничего общего с Фердиком... ни жадности, ни злобности. Кем бы ни была твоя мать, она, несомненно, добрая и нежная женщина.
Рианнон уклонилась от ласковой руки мужа и угрюмо пробурчала:
– Я не невинна.
– Что? – Мэлгон в изумлении уставился на жену, и лишь спустя некоторое время в его глазах появилось понимание. – Ах, это. Мне дела нет до девственности твоего тела, Рианнон. Я восхищен чистотой твоего духа. Стоит мне поглядеть в твои глаза, и я вижу, что в них нет ни капли злого умысла.
Он уложил ее к себе на грудь. Рианнон не сопротивлялась, хотя сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Тайна ее отношений с Эсилт тяжелой ношей лежала на душе. Позволительно ли молчать об этом теперь, после признаний супруга в столь полном к ней доверии?
Мэлгон почувствовал, что жена чем-то смущена.
– Что случилось, Рианнон? – спросил он. – Я так напугал тебя своей болтовней о проклятии?
– Нет, я только боюсь твоей злости, – прошептала она. – Боюсь твоего нежелания забывать о прошлом, прощать старые обиды.
Мэлгон заглянул ей в лицо:
– Славная моя Риан, я уверен, что ты никогда не сделаешь того, чего я не смог бы простить. Конечно, мы можем иногда поспорить, но ведь случается, что супруги ворчат друг на друга. Я знаю, что слишком вспыльчив, но, как правило, быстро справляюсь со своим настроением.
– Но как же в отношении... – Рианнон замялась, не решаясь произнести имя Эсилт.
Мэлгон тотчас же нахмурился. Он покачал головой и с горечью в голосе проговорил:
– Христианские священники говорят, что Бог учит прощать, но я не могу. И не сомневаюсь, что до самой могилы буду проклинать Эсилт. – Он взглянул на Рианнон, с усилием отгоняя от себя мстительные мысли. Его изумительно синие завораживающие глаза встретились с глазами супруги, и рука протянулась к ней, чтобы погладить ее по волосам. – Не будем больше говорить об этом. Я не хочу, чтобы демоны прошлого помешали нашим с тобой мечтам о будущем.
Рианнон снова положила голову ему на грудь, принуждая себя расслабиться, но так и не сумела унять дрожь, вызванную дурными предчувствиями. Мэлгон понял ее настроение.
– Заставь меня забыться, Рианнон. Заставь меня забыть о прошлом, и я сделаю для тебя то же самое.
Глава 11
На коленях у Рианнон лежала темно-синяя рубаха. Только что она закончила вышивку по горловине. Все было сделано безупречно, и, как бы придирчиво ни осматривала мастерица плоды своего труда, она не находила в работе изъяна. Да, теперь ни одна живая душа не осмелилась бы усомниться в ее искусстве. Даже отец, которому в общем-то было все равно, в свое время признал ее талант: девочка пережила всего только тринадцать зим, когда ей было поручено надзирать за пошивом церемониальных одеяний.
Тонкие пальцы вспоминали каждый стежок в сложном узоре из переплетающихся листьев и змей, как ожерелье, обнимавшем вырез обновы Мэлгона. До сих пор Рианнон не создавала ничего подобного и надеялась, что мужу понравится ее работа. По крайней мере к зиме у него появилась лишняя теплая рубашка.
Королева услыхала голос Гвеназет за дверью, вскочила с места и, глубоко вздохнув, поспешно отложила рубаху в сторону, а иголку воткнула в кожаную стенку своей коробки для рукоделия. Домоправительница всегда выражала неудовольствие, обнаруживая госпожу в мастерской. Но чего она ожидала? Неужто и впрямь надеялась, что Рианнон возьмется управлять хозяйством, несмотря на полную неопытность в этом нелегком деле?
На сей раз Гвеназет промчалась мимо, так и не заглянув в ткацкую. Рианнон подошла к станку, на котором было натянуто неоконченное полотно, и залюбовалась материей. Богатый индиго с малиновым оттенком не только ласкал ее взор, но и пробуждал мечты. Королева с удовольствием представила себе, как величественно будет выглядеть Мэлгон в новом тяжелом плаще, накинутом на плечи, и улыбнулась своим мыслям. Мужу шли глубокие тона в отличие от отца, который предпочитал яркие и чистые краски в своей одежде. Утонченный оттенок этой ткани, похожий на сокрытый в драгоценном камне неожиданный перелив, оживит темные блестящие волосы Мэлгона, и они покажутся еще чернее, зато блеск глаз станет глубже и проникновеннее.