Нэт так закружил свою бабушку в танце, что она даже взвизгнула от восторга.
Саймон, младший брат Нэта, нагнулся к Энджи и пощекотал Лизину пятку, обутую в белый вязаный башмачок.
— Повезло же Нэту, — позавидовал он. — Я чуть со стула не упал, когда узнал, что он женится, но теперь я понимаю, к чему такая спешка. У тебя случайно нет сестры-близняшки?
Энджи засмеялась.
— Нет. А жаль.
Взгляд Саймона чем-то походил на взгляд Нэта: такой же плутоватый, притягательный, однако ему недоставало доброты. Его светлые волосы красиво контрастировали с темно-карими глазами. Наверняка он скоро покорит сердце какой-нибудь счастливицы.
— Никогда не видел, чтобы мужчина так быстро потерял голову от женщины, — продолжал он, имея в виду Нэта.
Нэт, несмотря на то, что танцевал с Перл, то и дело бросал взгляды на Энджи. Энджи помахала ему рукой, и он улыбнулся, увидев, как сверкнуло у нее на руке обручальное кольцо. Она вдруг начала нервничать, словно они с Нэтом присутствовали на первом школьном балу, а не на их свадьбе.
— Нэт раньше влюблялся в кого-нибудь? — спросила она Саймона.
Он, казалось, удивился, затем задумался:
— Не знаю даже, что ответить. У него было много девушек, и чаще всего они потом плакались мне в жилетку и говорили, что он разбил им сердце. — Он улыбнулся и почесал за ухом. — Вообще-то мне даже нравилось их утешать.
Пряча улыбку, Энджи отхлебнула глоток пунша:
— Мне он сказал, что любит целовать красивые мордашки.
Саймон рассмеялся:
— Что правда, то правда.
Почему-то она ждала от него другого ответа.
— Что ты тут рассказываешь моей красавице жене? — спросил Нэт.
Оркестр закончил играть, и Нэт и Перл, держась за руки, подошли к их столику.
— Как всегда, вешаю лапшу на уши, — ответил Саймон. Он пощекотал на прощание Лизе пятку и, подмигнув Энджи, поднялся. — Помни, теперь у тебя есть братья. Если понадобится его приструнить — только свистни.
Энджи, улыбаясь, встала со стула. Нэт смотрел на нее, подняв брови.
— Потанцуем? — спросил он.
Перл вызвалась подержать ребенка, а Энджи, вновь оказавшись в объятиях Нэта, испытала радостное волнение. Заиграл вальс, и Нэт уверенно закружил ее в танце. Ее белые бальные туфли легко скользили по прохладному паркету.
— Если тебе что-нибудь не нравится, скажи мне, — тихо проговорил он.
Она удивленно подняла на него глаза:
— Но мне все нравится.
Некоторое время он пристально разглядывал ее, затем еще крепче прижал к себе.
— Прости меня, — прошептал он.
«Он же ревнует! — промелькнуло у нее в голове. — Ревнует к своему родному брату!» И почему-то ей стало приятно. Она прикрыла глаза, чтобы лучше ощущать музыку, и вдыхала запах его шерстяного костюма, кружась в ритме танца.
— Где ты выучился так хорошо танцевать? — спросила она.
— Мама научила, — ответил он. — Она нас всех научила.
Энджи опять посмотрела ему в глаза. На лице его всегда отражалось так много эмоций. Как же она мало знает об этом человеке! Каждое открытие — лишь начало десятка новых.
— Как жаль, что наших родителей уже нет с нами, — вздохнула она.
Он улыбнулся слегка вымученной улыбкой.
— Не беда, — успокоил он. — Мы-то будем присутствовать на свадьбе Лизы.
У Энджи перехватило дыхание, Нэт нагнулся и легонько чмокнул ее в губы, а потом опять закружил в танце. Волшебная музыка вальса и волнующее ощущение того, что ее держит в объятиях теперь уже ее законный супруг, приводили ее в смятение. Сердце ее переполняли самые разнообразные чувства: благодарность, удивление, что она отважилась на второй брак, страх перед тем неведомым, что предстояло им впереди, и предвкушение покоя и счастья. И еще где-то в глубине души она чувствовала, что предала Сэма — как она могла надеть свадебное платье, когда ей полагается носить траур по своей первой любви? Когда она встретилась с проницательным взглядом Нэта, ей показалось, что он читает ее мысли. Ей даже захотелось, чтобы он угадал, о чем она сейчас думает, понял бы ее и простил.
Оставшуюся часть званого вечера Энджи помнила уже смутно. Со временем у нее начало сводить скулы от натянутой улыбки. Где-то к восьми часам Лиза тоже устала и раскапризничалась, а тосты все не прекращались. Вечеринка явно затянулась. Энджи прижала к себе ребенка и потянула Нэта за рукав.
— Нам пора отвезти ее домой, — заметила она.
— Давайте мы ее понянчим, — предложила Перл.
А Джил добавила:
— Ну, пожалуйста, только сегодня! Я так хочу получше познакомиться со своей племянницей.
Энджи, положив головку Лизы к себе на плечо, пыталась ее успокоить. Она взглянула на Нэта. Как он отреагирует на предложение?
— Нет, не стоит, — ответил Нэт бабушке, не отводя глаз от Энджи. — Мы сами справимся.
Услышав его слова, Энджи облегченно вздохнула, а потом подумала, что своим отказом они могли обидеть родственников Нэта, и покраснела. Нэт легонько чмокнул ее в губы и пошел собирать их вещи. Наступила суматоха: все похватали видеокамеры и фотоаппараты и приготовили зерно, которым полагается осыпать новобрачных. Тут Лиза разревелась не на шутку, и они поспешили укрыться в автомобиле Нэта, который гости тут же принялись забрасывать зерном.
— Боже мой! — вздохнула Энджи, усаживая Лизу поудобнее в ее креслице и протягивая ей бутылочку.
— Готова? — спросил Нэт.
Энджи пристегнулась ремнем безопасности.
— Да.
Нэт нажал на гудок и начал выруливать со двора. Вслед им летело зерно, гости выкрикивали поздравления. Энджи посмотрела на Лизу: малышка перестала реветь, но слезы у нее на личике еще не высохли. Она с силой вцепилась в бутылочку, словно не доверяла умению Энджи ровно ее держать.
После шумных проводов в кабине наступила непривычная тишина, нарушаемая лишь гулом мотора и пощелкиванием стрелки на поворотах. Энджи начинала испытывать такое ощущение, какое испытываешь на американской горке, когда она еще до конца не разогналась. Не успели они проехать несколько миль, как Лиза наконец заснула, и Энджи посмотрела на своего теперь уже мужа. В его волосах запутались крошечные зернышки, которыми их забрасывали. Естественно, ей захотелось стряхнуть их с его головы, но его шелковистые волосы так и хотелось погладить. Она начала перебирать его короткие пряди.
— А я уж думал, ты никогда до меня не дотронешься, — произнес он. Энджи вздрогнула, рука ее замерла.
Не отрывая глаз от дороги, Нэт взял ее руку в свою и поднес к губам. Прежде чем отпустить ее, он бросил на Энджи нежный взгляд.
Они внесли Лизу в дом, и Энджи поднялась с ней наверх, чтобы покормить ее и уложить спать. Белая детская кроватка, которую купил Нэт, стояла в углу рядом с окном. Висевшие на окне занавески по цвету сочетались с ковриком. Энджи еще раньше принесла сюда некоторые свои и детские вещи. Одежду Лизы она аккуратно разложила по ящикам комода, а книги и игрушки расставила на полках. Двуспальная кровать в другом углу комнаты, заваленная нераспакованными свадебными подарками, свидетельствовала о том, что все произошло на самом деле и будет иметь конкретные последствия.
Нежно взглянув на свою чистенькую сытую малышку, Энджи уложила ее в кроватку и укрыла одеялом. На щечках Лизы горел здоровый румянец, дыхание было ровным и спокойным. Как же все-таки она благодарна Нэту, подумала Энджи, любуясь на свою драгоценную дочурку, которая спала в безопасности в их новом доме. Энджи захотелось, чтобы Нэт тоже пришел и полюбовался Лизой, но она чувствовала, что он хочет пока дать ей возможность побыть одной.
Глубоко вздохнув, Энджи погасила свет, в последний раз бросила взгляд на ребенка и на цыпочках вышла из комнаты. В ванной комнате она потерла губкой щеки, смывая с них усталость, провела щеткой по волосам и снова пригладила свадебное платье. Из зеркала на нее смотрела незнакомка: женщина, на щеках которой горел нежный румянец, светлые волосы зачесаны назад и вьющимися локонами ниспадали на плечи. Изящно изогнутые темные брови, ярко-голубые глаза, румяные губы. Черты лица вроде бы ее, но как же теперешняя Энджи не похожа на ту, которая целых полгода вела непрерывную борьбу за существование. Ее отражение словно бы никогда не ведало одиночества и боли утраты, оно не знало, что значит считать каждую копейку и вечно недосыпать.