— Тебе понравилось шоу?
— Очень. Но я рад, что оно закончилось.
Она изумленно уставилась на него:
— Почему?
Он подошел ближе:
— Потому что ты теперь свободна.
— Это ненадолго, — ответила она, с трудом сохраняя самообладание. Пейс не должен узнать, что под его взглядом внутри ее все плавится и это доставляет ей огромное удовольствие. — Помнишь, я говорила тебе, что мне нужно сегодня съездить в мой родной городок?
— Да, конечно. — Он махнул рукой в сторону парковки. — Мадам, ваша карета подана.
Фиби мягко улыбнулась. Он пригнал машину сюда, чтобы ей не пришлось самой ехать за ней в «Броудрикс». Как благородно с его стороны.
— Я очень тебе за это признательна, — искренне сказала она.
— Ты не могла бы оказать мне ответную услугу?
Ее сердце пропустило несколько ударов. Занервничав, она соединила пальцы в замок у себя за спиной.
— Если это как-то связано с тем, чтобы прикоснуться к твоей груди, на меня не рассчитывай.
В любом случае здесь не место.
— Все еще пытаешься отрицать, что нас влечет друг к другу?
Она вовсе этого не отрицает. Она прекрасно знает, какую власть он над ней имеет. Осознает, какую опасность для нее представляет влечение к нему. Вот только ей все еще неизвестна истинная причина его интереса к ней.
— Полагаю, ты можешь мне помочь преодолеть это… отрицание, — сказала она. — Скажи, почему ты так хочешь, чтобы мы были… э-э…
— Любовниками? — предположил Пейс.
Перед ее внутренним взором нарисовался волнующий образ, и она кивнула.
— Хорошо, я это сделаю, — ответил он.
У нее не было времени, чтобы подумать или уклониться. Событие, которое она так часто себе представляла, произошло скорее, чем она ожидала. Причем реальность оказалась в тысячу раз более волнующей, чем все ее фантазии, вместе взятые. Его сильные ладони накрыли ее обнаженные плечи, он наклонился и жадно впился ртом в ее губы. Внутри ее словно извергся вулкан, и потоки огненной лавы разлились по венам. Перед глазами сначала была темная пустота, затем ее раскрасили разноцветные вспышки. Она чувствовала жар его тела, запах, вкус.
Его язык раздвинул ее губы и ворвался в глубь рта. Одновременно с этим Пейс крепче сжал ее в объятиях. Впрочем, в этом не было необходимости. Она не собиралась сопротивляться. Напротив, она уронила план съемок, подняла руки и принялась поглаживать твердую грудь Пейса. Вдруг ее пальцы самопроизвольно начали расстегивать пуговицы на его рубашке, желая как можно скорее прикоснуться к его горячей коже.
Когда он оторвался от ее губ, глаза Фиби по-прежнему оставались закрытыми, а ее пальцы лежали на его груди. Она чувствовала, как под ними бьется его сердце.
Она не знала, сколько так простояла, когда низкий бархатный голос произнес:
— Ты получила ответ на свой вопрос?
Ее тяжелые веки медленно поднялись. У нее так кружилась голова, что ей казалось, будто мир пошатнулся на своей оси. Она все еще на этой планете? В этом веке?
Она медленно повернула голову. Чувство реальности вернулось, и вместе с ним пришло ужасное открытие. Несмотря на мертвую тишину, в помещении не было пусто. Напротив. Человек пятьдесят, застыв как статуи, пристально смотрели на них. Среди них были ее коллеги, зрители и обслуживающий персонал. У одних был разинут рот, другие глупо улыбались. В глазах женщин читалась зависть.
В тот момент, когда Фиби собралась улыбнуться и уйти как ни в чем не бывало, тишину нарушил звонкий детский голосок:
— Мама, эта тетя такая красивая. Пусть папа ее тоже поцелует.
Это было слишком. Колени Фиби подогнулись, и она начала оседать на пол. К счастью, Пейс вовремя поддержал ее и подхватил на руки. Послышался коллективный вздох.
Сама того не желая, Фиби оказалась в центре всеобщего внимания. Она определенно не собиралась отвечать на поцелуй Пейса и терять голову. Она забыла обо всем и всецело отдалась на волю своих чувств.
И получила огромное наслаждение. Несомненно, собравшиеся это заметили. Какой конфуз!
Тихо застонав, она закрыла лицо руками. Ее щеки горели как раскаленные угли, нервы звенели словно натянутые струны. К своему стыду, она вдруг осознала, что ей жаль, что поцелуй так быстро закончился.
Фиби почувствовала, что Пейс пришел в движение. Спустя несколько секунд тишина сменилась привычным шумом, сопровождающим завершение съемок. По мере их удаления он начал стихать. Когда она наконец набралась смелости и открыла глаза, Пейс уже пересекал огромную приемную «Голдмар». Он нес ее без усилий, словно она была легкой как перышко.