– Ут. Так ведь теперь говорят в такой ситуации? Ут?
Андрей в смущении покачал головой, услышав, как Уиндхэм пытается разрядить обстановку.
– Ну, это меня уже будет до смерти преследовать, нет?
– Конечно, будет. Ты заразил этим всю армию. И, Андрей… -Да?
– Это особенно заметно, если взглянуть на цифры и посмотреть, кто прошел тесты Николая, а кто провалился.
Андрей упал обратно на стул и сцепил пальцы.
– Я за ними больше не слежу. Для меня это слишком…
– Даже если тебе это неприятно, Андрей – твои кадеты имеют гораздо большие шансы на выживание, чем ученики любого другого инструктора. Нравится тебе или нет, но ты делаешь свое дело хорошо. Даже очень хорошо.
Андрей пристально взглянул на Уиндхэма, а тот, как ни в чем ни бывало, выложил непреложный вывод из сказанного:
– А это значит, что в новых войсках твоего брата ты будешь слышать свое «ут» на каждом шагу.
Уиндхэм раскатисто расхохотался, так что Андрею ничего не оставалось, как присоединиться к его смеху, хотя мысль эта наполняла его ужасом.
14
Неподалеку от Катюша-сити
Новая Терра, Страна Мечты
Скопление Керенского
15 мая 2807 года
Человек продолжал возиться со своим прибором, хотя вокруг него разверзся ад.
Андрей завороженно наблюдал за этой сценой через высокочувствительный бинокль, игнорируя едкий привкус пороха во рту. Он просто не мог понять, каким образом этот разведчик еще жив, не говоря уже о том, почему он до сих пор не сдался.
– Невероятно.
– Великолепно, не правда ли? – прокомментировала Сара. Она стояла так близко к нему, что касалась его плечом.
– О, да, – ответил он, не в силах оторвать глаз от этого зрелища. – Ах, как великолепно: он достаточно глуп, чтобы противостоять боевому меху чуть ли не без штанов!
– Но что за мужество!
– Но что за идиотизм!
– В счет идет мужество, Андрей. В этом Николай прав.
Он засопел и покачал бы головой, если бы не побоялся отвлечься от разворачивающейся на поле боя драмы, неважно, чем бы она ни завершилась.
– Конечно, мужество важно. Этого я никогда не отрицал. Однако сколько мертвых, Сара? Не говоря уже о раненых. И за что это все? За что? Ради мечты Николая о новой армии?
– Ты повторяешься, Андрей. Постоянно.
– Потому что меня, похоже, никто не слышит, если я что-то говорю в первый раз. Очевидно, я должен забивать свои мысли людям в глотки, если хочу, чтобы они их прожевали!
Ракетный залп из установок приближающегося «Кинтаро» ударил неподалеку от позиции бойца. Взрывы превратили окрестности в нагромождение кратеров за несколько мгновений до того, как грохот достиг Сары и Андрея. Завеса из взметнувшейся пыли и грязи скрыла сцену от взглядов, когда звено бронетранспортеров отчаянно попыталось противостоять атаке мехов. Канонада автопушек и серебряные вспышки ППЧ осветили это облако изнутри, словно огромную, едва поднимающуюся над поверхностью грозовую тучу. Пылевая завеса приоткрылась и в разрыве стал виден боец, по-прежнему возящийся со своей аппаратурой и не обращающий внимания на то, что происходит вокруг.
– Потрясающе, – вздохнула Сара.
– Идиотизм.
Прошло еще десять секунд. Взгляд Андрея не отрывался от сумасшедшего, который там, вдали, пытался кому-то что-то доказать. В тот момент, когда «Кинтаро» взорвал последний броневик и начал огибать невысокий холм, ненормальный боец, кажется, смог привести свою технику в действие и взял руки в ноги. Он метнулся в сторону зигзагами и спрятался за валунами, как будто один-единственный залп боевого меха не был в состоянии разнести в пыль и его, и валуны, и все остальное в радиусе нескольких метров вокруг.
Андрей едва не пропустил момент, когда прибор начал действовать – так он сконцентрировался на бегущем силуэте. Тем временем, странно выглядящий шар выстрелил в маленьком облачке дыма из ствола похожего на миномет аппарата, после чего мгновенно развернулся в воздухе в своего рода горизонтальную сеть. Она полетела к «Кинтаро», уже почти приблизившегося к аппарату, и опутала его ноги пониже колен.
Фиксаторы – если верить слухам, составленные из почти тридцати самораскрывающихся телескопических труб – закрепили конструкцию на металлических ногах. Модуль, расположенный в центре миомерной сети, выбросил сверкнувшую молнию, прошедшую сквозь каждую её нить.
В мгновение ока миомеры отреагировали на электрический разряд и сеть сжалась так сильно, как только позволили фиксаторы. Её движение со страшной силой стянуло вместе ноги тяжеловесного колосса. И хотя мощь миомеров напрочь оторвала несколько фиксаторов, их осталось на своих местах достаточно, чтобы сервомоторы меха, поврежденные вынужденным движением, громко взвыли.
«Кинтаро» рухнул на землю, словно спиленный дуб. Пятьдесят пять тонн подвижного металла загремели так, что даже там, где стояли Сара и Андрей, задрожала поверхность.
Андрей с приоткрытым ртом воззрился на эту картину, словно пришедшую из забытой детской сказки. Не верю. Просто не верю.
– Ах, Джек, ты победил великана!
От неожиданности он выронил бинокль и тот закачался на ремне. Сара улыбалась ему. Её улыбка и глаза сверкали, словно северное сияние Страны Мечты. У него перехватило дыхание. Как это так получилось, что ты тоже вспомнила про Джека и волшебные бобы?
– Похоже, он выиграл.
Андрей покачал головой, пытаясь сбросить скованность, охватывавшую его каждый раз, когда он оказывался поблизости от Сары. Он обернулся к полю битвы, где медленно поднимался на ноги «Кинтаро». Ноги меха коротко содрогнулись и порвали сеть. Беспомощность, с которой это было сделано, указывала на повреждение бедренного активатора либо на ранение, полученное пилотом при падении.
– Но он же не уничтожил мех. Он не выдержал испытание.
– Кто сказал, что нужно уничтожить мех, чтобы выдержать испытание? Ты ведь даже не ве рил, что его аппарат вообще заработает. Так же, как и все не верили. А он заработал.
– Это еще не делает его усилия значимыми.
– Не делает, согласна. Но он доказал, что эта его штука может работать.
– И что?
– Ну давай же, Андрей, пошевели мозгами. Отвлекись от накатанной колеи. Разве это не то, что ты проповедуешь на каждом углу?
Теперь он взглянул в глаза Саре, в самом деле раздраженный тем, что ему никак не удавалось достучаться до нее.
– Нет, это любимая песенка Николая. «Освободите ваши мысли от накатанных стереоти пов». – Он покачал головой, – Не то, чтобы это было плохо само по себе. Но что делает это плохим, что может сделать это еще хуже – так это представление о том, что если мы покинем накатанную колею, то мы можем делать, что только нам в голову взбредет. – Перед его внут ренним оком предстал дымчатый ягуар, атакующий жертву, он даже, казалось, услышал его торжествующее рычание в ночи. Хочешь быть похожим на него, Никки?
– И только потому лишь, что хороший разведчик, Сайрус Как-его-там-зовут, продемонстри ровал, что при благоприятных условиях даже небоец в состоянии завалить мех, мы теперь все должны стать убийцами? Пожирателями младенцев? Скотоложцами? Кем?
Несмотря на кипящее в нем раздражение, её слова и утешительная улыбка немедленно смирили его.
– Сайрус Элам. -Что?
– Разведчик. Его зовут Сайрус Элам. И я бы не рискнул назвать его небойцом. После той школы, что он прошел, он стал почти таким же отличным стрелком, как я.
– И это должно быть прямо такой уж похвалой?
– Ха, уж конечно же, – теперь он мог окончательно похоронить свою злость и вернуться к почти товарищескому подтруниванию, – Совершенно случайно я являюсь одним из лучших снайперов во всей новой армии Николая, – он выпрямился, словно подчеркивая сказанное.
– Это так, – кивнула она и лицо её осветила широкая улыбка, – И если Сайрус в самом деле почти достиг твоих показателей, то он и в самом деле хорош. Но он все же не более, чем раз ведчик и то, что он продемонстрировал подобный талант, должно что-нибудь да значить.